– Ну ты, ерунда ходячая, – Клопомор со вкусом выругался. – Этим-то чего не хватает?
Мамонт замер с поднятой ногой. Вовкулаки прекратили отход, залегли среди камней. Коваль вгляделся туда, куда указывал хапун.
Вдоль границы редкого леса и степи пылила конница. Их было немного, меньше сотни, разномастно одетых и вооруженных голодранцев, но шли, растянувшись широким полумесяцем, словно просеивая высокую степную траву. Следом за первой линией уставших всадников показался очень знакомый паланкин с золоченым Буддой на крыше. Всадники выстроились полукругом, убрали в подсумки ружья, показали издалека пустые ладони.
– Вот те раз, главная язва пожаловала, – недоверчиво протянула Варвара. – И как он нас отыскал? Никак сдаваться собрался?
Коваль не верил своим глазам.
Мандарин Ляо хранил бесстрастное выражение лица, пока его носилки не подтащили к открытому могильнику. Недавний враг сохранял удивительную выдержку. Он не спеша оглядел трупы, золотой саркофаг, растерзанных пленных и только тогда поднял свой взор.
Мальчик-толмач приставил к губам рупор.
– Великий и светлый Ляо приветствует Белого царя русских и желает ему тысячу лет благоденствия. Светлый Ляо говорил со своим другом, Степаном Бялко, и порадовался за счастливое избавление города от воров…
– Вот скотина, – проворчала Варвара. – Друга он себе нашел, видите ли!
– …Светлый мандарин Ляо смиренно просит прощения. Он убедился, каким могучим воином является Белый царь. Только настоящий богатырь сумел бы послать в нижний мир столько злодеев. Мой господин Ляо был крайне огорчен, когда узнал, что Белого царя и его свиту похитили посланцы проклятых степняков. Светлый господин Ляо чтит память величайшего императора Чжу Юаньчжана, красную повязку которого с достоинством носит Белый царь. Друг мандарина Ляо, покойный Повар Хо, сделал мудрый выбор, подарив повязку нашего любимого освободителя русскому царю…
– Матушки-святы, – икнула Варвара. – Ты только погляди, кого они за собой прут!
За паланкином мандарина не приехал фургон с девушками, не было и грузовиков. Только всадники с запасными конями. Зато среди конного войска виднелась одна пешая фигура.
Бойцы мандарина Ляо на веревках тащили за собой связанного человека-лебедя. Лебедь имел бледный вид, словно его лупили несколько часов подряд. Его длинные руки-крылья прикрутили к туловищу, а глаза закрыли черной тряпкой.
– Комарик, а ну – сидеть! – приказал хапун.
Артур выбрался из гондолы, спрыгнул вниз, не дожидаясь, пока мамонт окончательно уляжется. Вовкулаки заворчали. Китайцы мандарина попятились. Они перешептывались между собой, одни указывали на золотую усыпальницу, другие жутко боялись демонов из подземелий. Похоже, чудов они боялись даже больше, чем волков. Парни с белыми глазами шипели и недвусмысленно показывали китайцам пики. Наверное, Ляо тоже не брезговал воровством детей.
