– Черт побери, я думала, что ее давно пристрелили, – пробормотала Варвара.
– Твоя хорошая знакомая? – Коваль прикинул, что если оруженосца обмотать пулеметной лентой и повалить, то он создаст серьезную обузу для первого номера расчета.
– Это Виола Чен, она обожает пытать людей, – Варвара незаметно потянулась к голенищу за ножом. – Еще больше она обожает пытать русских, а особенно – женщин. Меня ей любить не за что. Еще батя мой братца ее повесил. У того своя банда была, пять лет лютовали, сволочи…
Виола Чен подошла, склонила голову набок и посмотрела Ковалю в глаза. Взгляд у нее был совершенно безумный. Ее оруженосец радостно скалился беззубым ртом. Чуть позже он отрыл рот пошире, и стало видно, что у парня отрезан язык. Виола Чен заговорила удивительно тонким и мелодичным для ее комплекции голосом. Китайцы гурьбой подались вперед и захохотали. Затем хохот прекратился. Чен разливалась соловьем, а десятки мужчин внимали ей, как оракулу.
– Лука, родное сердце, что это чудо-юдо толкует? – К старцу возвращался его командный альт. – Варварушка, вишь, устала, так что ты давай, переведи.
– Она… – Пулеметчик замялся. – Она, ваша святость, рассказывает, как будет сымать с нас кожу… А теперь говорит, как будет тянуть из нас жилы. Она говорит, что вначале отрежет нам это вот… мужицкую гордость, и того… прижгет, чтоб кровь не шла.
– Одаренная барышня, – загрустил Коваль. – Бродяга, какие соображения?
Он слушал старца, а сам незаметно выпустил из рукава заготовленный моток ловчей лески. Замечательная вещица, если правильно кинуть, душит человека за пару секунд…
– Эта толстомордая здесь не верховодит… к счастью, – добавил старец. – Да и сам Ляо к Чите бы подойти не решился. Тут неладно дело, Кузнец…
Кто-то мяукнул команду. Восемь здоровяков в камуфляжной форме на рысях вынесли из леса раскрашенный деревянный паланкин. Между резными столбиками колыхались шелковые занавески, изящный купол крыши венчала фигура сидящего золотого Будды. Следом за паланкином, звякая чугунными колесами по камням, выкатился домик строителей, времянка с печкой и кухней, доставшаяся китайцам от строительно-монтажного управления номер такой-то… До конца прочитать надпись Артур не смог.
Вагончик влекли четыре крепкие мохнатые лошадки. В распахнутых окнах, вывалив наружу пышные бюсты, курили три пухлые растрепанные девки. От походного гарема мандарина Ляо несло опиумом, подгорелой свининой и прокисшим пивом. Труба на вагончике вовсю дымила, из окон неслась прыгающая патефонная мелодия. На крыше в живописных позах разлеглись несколько наследников легендарного Попандополо с грандиозными японскими пистолетами и не менее грандиозными самокрутками в зубах. Накрашенные дамочки в окнах томно обмахивались веерами и гладили жирных собачонок.
