– Попрошу картон и фарфоровое блюдце.
Вера принесла картон, ножницы, блюдце, карандаш, и Сенечка принялся за дело. Вскоре все было готово: круг с алфавитом, блюдечко с нарисованной стрелкой.
Выключили свет. Зажгли свечи. Стало темно и немного жутковато. Девочки заметно нервничали. Варвара Игнатьевна украдкой перекрестилась. Онуфрий Степанович, очевидно, вспомнив свой пропавший прекрасный топор, тяжело вздохнул и наполнил комнату едким приземистым запахом «Портвейна-72», словно по комнате пролетел обитатель преисподней.
– Попрошу всем руки на блюдце, – скомандовал Сенечка. – Тишина, предельное внимание! Никаких посторонних мыслей! Начинайте задавать вопросы. Кто первый?
– Я! – выкрикнула «баламутка».
– Ладно уж, спрашивай, – великодушно уступила Вера.
– Кого вызываете? – спросил Сенечка.
В комнате наступила напряженная тишина. Стало слышно, как в ванной капала вода. Там сушились Сенечкины пленки.
– Наполеона… – прошептала «баламутка».
– Какого именно? И громче.
– Ну этого… самого… главного…
– Эх ты, неуч… – не удержалась Вера.
– Наполеон Бонапарт! – громко, раздельно сказал Сенечка. – Вас вызывает Екатерина Красина. Вы слышите меня, Бонапарт?
Все затаили дыхание. Чадили и потрескивали свечи Тяжело, едко дышал Онуфрий Степанович. Все напряженно смотрели на блюдце.
И вдруг блюдце дрогнуло. Руки, лежащие на блюдце, инстинктивно дернулись, словно по ним пропустили электрический ток.
– Тихо! – прошипел Сенечка. – Руки назад!
Все снова осторожно дотронулись до блюдца.
– Наполеон Бонапарт! Вы слышите меня? – снова опросил младший лаборант.
Теперь уже было отчетливо видно, как стрелка поползла по кругу, остановилась возле буквы «д», затем передвинулась на «а».
– Да! – торжествующе провозгласил Сенечка. – Наполеон на связи. Спрашивайте, Катя. Что вы хотели?
– Вы… совсем… совсем не живой? – спросила «баламутка».
«Да», – ответило блюдце.
– Вам холодно?
«Нет».
– Там… где вы есть… красиво?
«Как сказать».
Теперь уже блюдце бойко бегало по кругу. Все немного освоились.
– Прекрати ты свои дурацкие вопросы, – сказала сердито Вера. – Спрашивай по существу и дай мне.
Но всегда дерзкая «баламутка» от волнения больше ни о чем не могла спросить Наполеона, и, чтобы покончить с вызванным духом, вопрос ему задал Сенечка.
– Жалеешь небось, что напал на нас в 1812 году?
«Да».
– Ты свободен. Кто следующий? Вера? Кого вы хотите вызвать?
– Керн…
– Анна Керн! Вас вызывает Вера Красина. Вы слышите нас?
Тишина. Неподвижность. Потом легкое дрожание блюдца, словно шепот. «Да».
