Сначала над Евгением Семеновичем пробовали насмехаться, но он не обижался и на насмешки отвечал одной и той же фразой:
– Сейчас смеетесь вы, а когда вас понесут по этой дороге в гробу, смеяться буду я.
После такой шуточки насмешник конфузился и спешил перевести разговор на другую тему.
Прикатив на работу, Евгений Семенович ставил велосипед в своей приемной (он не доверял вахтеру: «Если через тебя, Тимофеевич, стиральные машины проносят, то велосипед запросто уведут»), принимал душ в кузнечном цехе и переодевался. Дорогой серый костюм, цветная модная рубашка, ослепительный галстук, черные ботинки… В этом одеянии он совершал обход завода.
Завод стиральных машин только назывался заводом. Его скорее всего можно было назвать полукустарной мастерской: цеха, построенные еще при Петре I – царь основал здесь литейный завод – из неотесанного камня, покрытого зеленым мхом; узкие окна, словно бойницы; везде завалы стружки. Сверху, как оформление к сказке «Вий», свисают черные клочья паутины…
И среди всего этого – ультрасовременный человек, пахнущий хорошим мылом, в идеально отутюженном костюме. Заметив непорядок, Громов никогда не ругался, не повышал голоса, а молча останавливался рядом с виновником и пристально смотрел на пего.
– М-да… – говорил он. – Это не флоксы.
И шел дальше. И все это: и костюм, и запах хорошего мыла, и невозмутимость Евгения Семеновича, и особенно эта его непонятная фраза: «М-да… Это не флоксы» – действовало на провинившегося больше, чем крики и угрозы.
О главном инженере па заводе ходили разные слухи. Говорили, что он якобы зять замминистра, жил в Москве, но погорел на одном любовном приключении и был изгнан из замминистровой семьи. Другой слух утверждал, что Громов – капитан-механик дальнего плавания и погорел на спекуляции иностранной валютой. Так или иначе, но все сходились на том, что добровольно такой человек, как Евгений Семенович, не мог приехать в их дыру. Ясно, что раньше он занимал какой-то важный пост, а потом на чем-то попался.
Не было точно известно, женат Громов или холост. Это особенно волновало женскую половину городского населения. Громов вел замкнутый образ жизни, не бывал в компаниях, не ходил ни в кино, ни на танцы, ни на гастроли приезжих артистов. Все свободное время главный инженер проводил или на велосипеде, или закрывшись в своей трехкомнатной квартире, которую ему выделил завод. Эта трехкомнатная квартира подливала бензина в костер слухов. Зачем одинокому человеку трехкомнатная квартира? Ясно, что он или перевезет семью, или собирается жениться.
