— Кто-же знал что купец так обидится не найдя свой кошелёк на месте? — пожала плечами девушка. — А вдруг он бы подумал на нас?
— А разве это не ты его… украла? — робко поинтересовался Властелин.
— За кого ты меня принимаешь? — фыркнула Алексис, а потом подумав добавила. — Ну может и я. Разве это повод вызывать стражу? Да ещё и кричать, как будто у него не кошелёк срезали, а сердце. Хотя… у купцов кошелёк поважнее сердца.
— Но зачем он вообще тебе понадобился?
— Сказала уже, не могу не воровать. Душа просит. И вообще, нечего на меня так обвиняюще глядеть. Я ведь не осуждаю тебя потому что ты Тёмный, к тому же Властелин. Небось уйму народа погубил в своём замке. Заживо замуровал, в застенках сгноил, сколько девушек невинных со свету сжил.
— Да не убивал я никого! — Взвился Властелин. — Не убивал, не грабил, не губил! Это меня постоянно все зарубить пытались. А я между прочим в своём замке почти бессмертный. Представляешь, как это надоедает.
— Ладно, ладно, — замахала руками девушка. — Считай, что меня ты убедил. Главное на суде выступи не хуже и все присяжные будут твоими. Только постарайся успеть до того, как они верёвку на дерево закинут.
— На суде? Верёвку? — ошарашенно повторил Тёмный.
— Угу, у нас народ Властелинов разных не любит. Особенно Тёмных. Так что ты старайся особо своё имя не называть. А ещё лучше придумай себе на время путешествия другое.
— Я… Я попробую, — подумав согласился он.
— Да и одежда твоя в глаза бросается. Чёрный плащ, чёрная куртка, чёрные штаны и чёрные сапоги, — усмехнулась девушка.
Властелин не ответил. Пристрастие к тёмной одежде передавалось из поколения в поколение в его семье. И, если имя он мог сменить с лёгкостью, то одеть что-либо другого цвета боялся. Его предки в гробу перевернутся если узнают. Более того, они из своих гробов повылазят (с них станется) и образумят нерадивого потомка. Итак, когда он в фамильном склепе объявил о своём решении податься в герои, тётушка Злобная Упырица, чуть было не вырвалась и это несмотря на то, что он все гробы с покойными родственниками перед этим заковал в кандалы, на всякий случай.
Лошадки неспешно трусили вперёд с каждым ударом подкованного копыта о наезженный тракт приближая парочку к Калетии. Город ещё не знал, что его ожидает…
* * *
До города было ещё далеко, когда из придорожных кустов вышли мужчины с арбалетами и вежливо поинтересовались:
— Кошелёк или жизнь?
— Ну сделай же что-нибудь, — шёпотом потребовала Алексис.
