Маг ткнул кончиком ножа в лоб Костычихи. Череп качнулся с сухим шелестом, иссохшая плоть раскрошилась тонкими хлопьями.
— Нет, это не она. Мы оказались в плену слухов и предубеждений. Ни упыря, ни умертвия, ни просто оживленного мертвеца из нее не сделаешь, как ни старайся. А повышенный магический фон часто встречается вокруг могил колдунов. К тому же она тут далеко не единственная похороненная ведьма.
Мьянек поднял плиту и поставил ее на место.
— Что ж, одним вариантом меньше.
— Ну, что, прикончили упыриху? — Дедок, с нетерпением ожидавший возвращения магов, подался вперед.
— Вынужден вас разочаровать, но она не упыриха, — ответствовал Рой. — А всего лишь старый высохший скелет.
И не оглядываясь на разочарованного дедка, пошел прочь от этого места. Несмотря на то, что он привык сталкиваться с самой разной нежитью, а здесь не оказалось ничего опасного, маг был рад выйти из склепа на свежий воздух. Пока он находился внутри, неясное чувство беспокойства шевелилось в душе, заставляя сердце щемить тоской… "Нервы," — решил маг.
А сторож еще долго ворчал позади, крепя на дверь новый замок.
— Как же, не упыриха… Упыриха она и есть. Сколько людей погубила. Кровопийца.
— Зря мы в его присутствии в склеп спускались, — сказал наконец Мьянек. — Теперь распустит слух, что тот мальчик ее клыков дело.
— Да, наверное, — согласился его напарник. — Ну, да сделанного не воротишь. Займемся дальнейшими поисками.
— Куда теперь?
— В лес. — Рой показал направление рукой. — Пара верст отсюда. Там старый Ведьмин Круг был, неработающий, но кто знает… Иногда они сами по себе активируются, даже если с этой стороны это сделать никак не возможно.
2 месяца спустя.
Дверь с легким скрипом отворилась, выпуская на улицу шатающегося человека, и звучно захлопнулась, отсекая вырвавшийся вместе с ним свет и гомон голосов. Человек сделал несколько неуверенных шагов, соображая кто он и куда ему сейчас следует отправиться. Так и не сумев прийти к нужному выводу, он принял единственное верное в данной ситуации решение — вытянул из кармана оплетенную пенькой бутыль и задрав голову шумно забулькал, глядя на полную луну, мелькающую среди редких прорех в облаках. Чуть правее медленно покачивалась вывеска с не слишком умело намалеванным черным единорогом, больше похожим на проткнутого копьем мохнатого козла, с ехидной усмешкой взирающего на припозднившегося пьянчужку. Вывеска была порядком покоцана, а краска облупилась — раздраженные выражением морды "единорогого козла", посетители имели привычку швыряться в него всем, что подвернется под руку. Старый кобель, призванный создавать корчме впечатление почтенного заведения, охраняемого от всяких лиходеев злыми собаками, кряхтя выбрался из конуры, волоча за собой длинную звенящую цепь, замер освещенный луной, тревожно прислушиваясь к чему-то. Пьянчужка, занятый сражением с притяжением Земли и удержанием равновесия на широко расставленных ногах, абсолютно его не интересовал. Кобель робко гавкнул, настороженно крутя лобастой башкой, а потом вдруг вздрогнул всем телом и заголосил, громко и испуганно, безнадежным воем, сразу же подхваченным соседскими кабысдохами.
