- Я тебе отвечаю, видел! Такую «раму» ни с кем не спутаешь. Ходил вон там, по тропинке, приседал все время, как будто принюхивался, потом сел в этот вот «мерс» и уехал.
- Эй, пацаны, шагайте! - из «бобика» высунулся сержант. - А вы, гражданин, что тут встали? Здесь не положено.
Туманов обернулся к сержанту и торопливо достал карточку.
- Я частный детектив, - Виктор всучил визитку сержанту.
- Ну и что? - Милиционер изучил карточку и сунул в карман. - Не положено здесь.
- Я кое-что знаю, могу выступить свидетелем.
- Выступить он может, - сержант фыркнул. - Тоже мне Петросян. О чем тут свидетельствовать? Несчастный случай, дело ясное.
- Я так не думаю. У меня есть достоверная информация.
- Да-а? - сержант смерил сыщика подозрительным взглядом. - Ну, приходите в отделение. Завтра. А лучше через недельку.
- А сейчас я могу с вашим начальством поговорить?
- Занято начальство, не видите? Я передам, что вы готовы сотрудничать. А вы в отделение приходите, завтра. А сейчас не мешайте, гражданин, мы ограждение натягивать будем.
Виктор сделал несколько шагов назад, а затем в сторону, чтобы оказаться на виду у Мартова, но адвокат уже закончил беседовать с полковником и скрылся из поля зрения. В какую из машин он уселся, сыщик не заметил. Белый «Виано» и черный «Порше-Кайенна» одновременно развернулись и покатили друг за другом по направлению к Варшавскому шоссе. Туманов рефлекторно схватился за телефон, но вспомнил, что сказал Островский, и оставил мобильник в кармане.
«Гейм овер, аборт миссии, конец фильма. Конспираторы! Что же вы тут ищете на самом деле? Ну не маньяка же! Мелковато это как-то. Только если он для чего-нибудь нужен. И для чего? Для экспериментов? Каких? Нет, это слишком сложно, а потому нереально, все должно быть проще».
Виктор проводил машину адвоката взглядом и побрел в противоположную сторону. Если честно, он был не прочь поставить на странной истории жирный крест, но ему не нравился финал. Какой-то скомканный и неопределенный. Виктору не давала покоя мысль, что его подставили, только он об этом не знает и не узнает, пока не придет время. Но когда оно придет, будет поздно что-либо исправлять, вот в чем штука. Согласиться на такой расклад Туманов никак не мог, ему требовалась полная определенность. Рисковать своей шеей - так уж знать, ради чего рискуешь.
Определенный план действий пока не созрел, поэтому Туманов просто снова остановился неподалеку от группы зевак, негромко обсуждающих главную тему дня, и прислушался. Версий выдвигалось много, но под все был загодя подведен один знаменатель: никто из любопытствующих не верил, что делу дадут ход. Да и в том, что дело будет заведено, подавляющее большинство сильно сомневалось. Несчастный случай - это максимум, и то лишь потому, что сделать вид, будто вообще ничего не произошло, уже не получится.
