– указательным и средним. Денисов, смутно догадывавшийся о чем-то, никак не мог заставить себя не смотреть на них. – Не знаешь?
– Пассажиры говорили: назад никто не возвращался.
– Значит, с хода. Ну а когда из очереди она выходила с билетами, никто в это время к кассе не лез? Что-нибудь спросить или там деньги разменять? Ну, понимаешь?
– Этого не было.
Незаметно для себя Денисов и Дмитрий Иванович оказались в пустоватом холодном помещении нового магазина. Не переставая разговаривать, Дмитрий Иванович встал к кассе, потом подал продавщице бидон.
С молоком повернули к дому.
Заключение было категорическим:
– Чемодан брал не карманник. Тот бы в первую очередь сумочкой поинтересовался. Тем более что она в твою сторону распахивается, когда замок бьешь. Понял?
И был он одиночка! Может, даже не воровать приходил, а польстился! – По лицу Дмитрия Ивановича блуждала непонятная ухмылочка. – Он двести бумаг, что в сумочке лежали, прямо из рук выпустил. Теплыми! А чемодан с тряпками взял. Это фраер!..
– Уверены? – спросил Денисов: злорадство и два бесстыдно выставленных негнущихся пальца старого карманника вызвали в нем вдруг острую неприязнь.
– Новичок, точно. – Лицо консультанта вдруг както сразу сникло и приобрело совершенно иное, суховатое выражение. – По глупости многое еще бывает. По себе знаю, да и Кристинин, наверное, поделился, – он меня три раза сажал, пока я сам к нему не пришел. Сейчас уже семь лет на свободе.
Говорил в основном Кристинин. Он приехал на вокзал под вечер вместе с Губенко и был какой-то особенно возбужденный и отчаянно насмешливый.
– Ездил в поликлинику на прогревание. Две сестрички. О чем-то говорят не умолкая. Подходит очередь.
Ложусь, одна направляет аппарат на поясницу. «На спину, – говорю, – девушка, выше!» Охотно переставляет выше. «Как фамилия?» – «Кристинин». И снова шу-шу-шу… Минут через пять освобождается соседнее ложе. Слышу, приглашают: «Кристинин!» – «Я здесь!»
Успокаиваются. «А Кристинина нет?» – через минуту…
– Я бы их научил работать, – мстительно сказал Губенко. – Уж я не стал бы переносить двустороннее воспаление легких на ногах… Меня и сейчас подмывает ввязаться в эту историю!
Они разговаривали в зале для транзитных пассажиров, в том самом, где летом произошла кража.
– Все! Все! Не к тому речь! – Кристинин ваял Денисова за руку: – Как с твоим кошмарным преступлением?
– Кое-что есть, – Денисов кивнул. – В день кражи, девятого июля, из этого зала преступник мог выйти только через багажный двор…
