О ты, что в горести напрасно
На службу ропщешь, офицер!
Шумишь и сердишься всечасно,
Что ты давно не кавалер!
Внимай, что царь тебе вещает,
Он гласом сборы прерывает,
Рукою держит эспантон –
Смотри! Каков в штиблетах он…
Далее в стихотворении представлена целая программа, обширный перечень тех причин, что делали гвардейских офицеров недовольными.
Роль поэтов вообще велика в истории антипавловской оппозиции. Их «карманная слава» (распространенное выражение тех лет, относившееся к неопубликованным сочинениям) объяснялась общим повышенным спросом, жаждой пародии, насмешки в оппозиционной, грамотной среде.
Таковы строки на строительство Исаакиевского собора:
Се памятник двух царств,
Обоим им приличный,
На мраморном низу
Воздвигнут верх кирпичный.
Сотни людей запомнили двустишия:
Не венценосец он в Петровом славном граде,
А варвар и капрал на вахт-параде.
Дивились нации предшественнице Павла:
Она в делах гигант, а он пред нею карла.
Популярным был следующий «разговор»:
Не все хвали царей дела.
– Что ж глупого произвела
Великая Екатерина?
– Сына!
Кроме этих и нескольких других русских эпиграмм В. П. Степанов приводит антипавловские тексты по-немецки и французски. Реальное же число стихотворных насмешек было еще большим. Так, при неудачном спуске корабля «Благодать» царь будто бы нашел в ботфорте листок со стихами:
Все противится уроду,
И благодать не лезет в воду.
Стихи часто дополнялись рисунками. Наиболее известной оказалась карикатура, опубликованная в Англии и перепечатанная 60 лет спустя в первом выпуске «Исторического сборника» Вольной русской типографии.
Уже не раз говорилось об анекдотах, часто вымышленных, иногда реальных. Однако взглянем на них типологически.
Известное число коротких историй сравнительно благосклонно к Павлу. Обычная структура подобных «позитивных новелл» такова: некто провинился или рискованно говорил с грозным царем, дело идет, казалось бы, к неминуемой каре, но все кончается хорошо…
Для примера выберем несколько историй, несущих оттенок возможного правдоподобия.
Из записок Т. Толычевой (со слов М. А. Соймоновой): старого дворянина оклеветали, Павел велит Н. С. Свечину (столичному генерал-губернатору в 1800 г.) высечь старика. Свечин, однако, жалеет несчастного, прощает его именем царя и возвращается во дворец. «Государь схватил Свечина за отворот мундира: Что там делается? – Там благословляют ваше имя, Ваше величество, потому что вашим именем я простил. Павел выпустил из руки отворот мундира, повернулся и вышел. Тем и кончилось дело».
