– У меня есть друзья в «Макмиллане». Возможно, там что-нибудь найдется для вас.
– Я работала вместе с лучшими дизайнерами Норвегии и Дании и с одним очень хорошим в Лондоне.
– Позвоните мне через неделю, – сказал он. – Посмотрим, что я смогу сделать.
– Я вас не разочарую. – Она снова встретилась с ним глазами. – Спасибо.
Вот опять. Ллуэллин вновь почувствовал, что она излучает какую-то необычную энергию. Астрид развернулась и пошла к выходу. Он смотрел на нее, все еще улыбаясь, и про себя добавил в список ее достоинств роскошные ноги.
У двери Ллуэллина остановил невысокий человек с удивительным голосом и лучистыми глазами, которые светились на его маленьком круглом лице.
– Кто такая?
Ллуэллин показал ему визитку Астрид.
– Интерьерный дизайнер, только что из Европы, ищет работу. Интересуешься?
– Слишком высока для меня. Мы никогда не сможем смотреть друг другу прямо в глаза. – Он рассмеялся. Это был Харви Дункан, директор отдела импрессионизма и современной живописи в Кристи.– Как тебе Понтормо?
– Не особенно, – ответил Ллуэллин. – Не стоит того, что заплатил Гетти.
– Согласен, – сказал Харви. Блеск в его глазах неожиданно погас. – Сегодня утром из Москвы пришло неприятное сообщение. Оно еще не попало в новости. – Он придвинулся к Ллуэллину. – В Эрмитаже уничтожен автопортрет Сезанна.
– Уничтожен?! – В голосе Ллуэллина звучало недоверие. – Как, ради бога, это случилось?
– Точно не знаю. – Харви пожал плечами. – Мы еще не получили полного отчета, но думаем, что его обрызгали какой-то кислотой. Как бы то ни было, картина погибла.
Ллуэллин глядел мимо Харви Дункана на небольшую кафедру, с которой несколько минут назад за тридцать пять миллионов долларов была продана картина, не особенно, по его мнению, выдающаяся.
– Есть идеи, кто это сделал?
Харви покачал маленькой круглой головой:
– Нет. Но я советую тебе усилить охрану твоей коллекции. Ты ведешь себя так, будто владеешь всего лишь несколькими старыми номерами «Нэшнл джиогрэфик».
Действительно, Ллуэллину в наследство досталась коллекция картин. Самой примечательной среди них был автопортрет Сезанна, который дед Ллуэллина купил в 1903 году у агента художника Амбруаза Воллара. Остальные картины все вместе стоили меньше, чем один Сезанн. Ллуэллин сам приобрел несколько ценных полотен, написанных американцами, и одно, принадлежавшее кисти Марка Фортена, канадца.
– Никто не пройдет мимо Фрейзера, и у меня повсюду тройные замки, – с торжеством сказал Ллуэллин. – И потом, там Клайд.
