В ожидании козы | страница 10
Все время до сна разговор шел о нас.
– Встретили называется… – ворчал отец. – Довели до белого каления… Спешил, ждал, а тут пришлось на второй же день за уши драть…
– Ничего, ничего, – успокаивала его мать. – С ними надо только так. Видал, какие? Не понравилось, что работать заставляешь… Привыкли своевольничать… С ними еще построже надо, а то и тебе на шею сядут. Боюсь, вырастут хулиганами…
– Я за них завтра возьмусь… Да чтобы я на своего отца так…
Отец долго вспоминал своих родителей, а мать своих. Получалось, что отец с матерью в детстве работали с утра до вечера и были этим страшно довольны.
Ложась спать, отец громко объявил:
– Завтра – на картошку! Я сделаю из вас людей.
Я не выдержал и подал голос из-за печки:
– Вы считаете, достаточно перебрать кучу картошки, чтобы стать человеком?
Отец вскочил, но мать удержала его:
– Завтра, завтра… Ты устал… Пошли ложиться…
Когда они потушили лампу, ко мне пробрался Вад.
– Ну и как? – спросил я.
Брат промолчал. Он всегда молчал, когда был злой. А сейчас Вад даже сопел от злости.
– Что будем делать?
– Месть! – скрипнул зубами Вад.
Мы посоветовались и решили создать террористическую организацию «Братья свободы»
На следующий день мы встали чуть свет, чтобы опередить отца. Я наскоро сочинил воззвание и повесил его на стенку.
Вчера произошел государственный переворот. Власть захватил Диктатор. Во время званого ужина он публично изложил свою программу закабаления свободолюбивого народа. Он ввел палочную дисциплину и террор. Не выйдет! Народ не запугаешь! Создана партия «Братья свободы», которая поведет с Диктатором непримиримую борьбу.
Затем мы осторожно вылезли на улицу. У меня было четыре плана: нагрянуть в совхозный сад, где уже созревали вишни; разрыть могилу, в которой, по точным сведениям, лежал фриц с пистолетом и фонариком «Даймон»; обыскать наконец итальянскую машину; отправиться на минное поле, где каждое утро собирались наши пацаны.
Все четыре плана были хороши, особенно если их сравнить с перебиранием картошки. Но меня больше всего беспокоила итальянская машина. В любую минуту могли нагрянуть рабочие и уволочь ее на свалку, и уж, конечно, не оставят нам ни шариков с рукояток, ни разных приборов.
Мы стали обсуждать план. Разговор шел такой:
– Вад, – сказал я, – пошли за вишнями, ты ведь любишь.
Мой брат проглотил слюну.
– Нет. От них болит живот.
– Тогда пойдем раскопаем фрица. Пистолет – мне, «Даймон» – тебе.
