– Можешь не продолжать. Именно так я воспринимаю и его. Ты попал в десятку.
– Так что мы будем делать?
– Не знаю. Ты полагаешь, что двумя этажами ниже они сейчас говорят о том же?
– Меня это не удивит.
Я не знаю, говорили ли об этом Даттнеры в тот самый вечер, но такой разговор у них определенно состоялся. Возникающие между нами энергетические потоки все усиливались и скоро воздух разве что не потрескивал от разрядов.
Из Мадрида мы вылетели в Рим. Устали, а потому в первый вечер решили пообедать в ресторане отеля, а не идти в город. Повара готовить умели, но едва ли кто-нибудь из нас мог вспомнить, что ел. Эндрю настоял на том, чтобы к кофе заказать граппу. Оказалось, что это то же бренди, крепкое, но бесцветное. Мужчины решили повторить, а мы со Сью никак не могли осилить первую дозу. Гарри поднял стакан и предложил тост.
– За хороших друзей. За близкую дружбу между хорошими людьми, – а когда все выпили, добавил: – Знаете, через пару дней мы все вернемся к привычной жизни. Сью и я уедем в Оклахому, вы – в Бостон, что в Массачусетсе. Энди вновь займется инвестициями, а я – тем, чем занимаюсь. Мы обменяемся адресами и телефонами, скажем, что не забудем друг друга и, возможно, так оно и будет. А может, и нет. Но в одном я уверен на все сто процентов. Как только мы выйдем из самолета в аэропорту Кеннеди, карета превратится в тыкву, а лошади – в мышей. Вы понимаете, о чем я, – мы поняли. – И вот о чем мы со Сью подумали. Рим – огромный город, тут масса ресторанов, достопримечательностей. Мы подумали, что что негоже всем четверым ходить в одни и те же места, видеть одно и то же и упустить остальное. Почему бы нам после завтрака не разделиться и не провести день по двое, – у него перехватило дыхание. – В одну команду войдут Сью и Энди, в другую, я и Элейн. На весь день, – на лбу Гарри выступили капельки пота. – Целый день, и вечер. Обед… и потом.
Последовала пауза, как мне показалась, недолгая. Потом Эндрю сказал, что идея хороша, Сью согласилась, я ей поддакнула.
– Ты же понимаешь, это фантазия, – сказал Гарри, когда мы поднялись в наш номер. – Не реальный мир. Мы не в Бостоне и не в Оклахоме. Мы в Риме, а тебе известна присказка: находясь в Риме, веди себя как римляне.
– Именно это и делают римляне?
– Когда приезжают в Стокгольм, наверняка, – ответил Эндрю.
Утром мы встретились с Даттнерами за завтраком. Затем, не говоря ни слова, разделились, как и предлагал Гарри. Он и я зашагали к площади Испании, где я купила пакетик пшеницы и покормила голубей. После чего… Так ли важно, что было потом, какие конкретные достопримечательности мы увидели? А вот ночь я запомнила хорошо. Нас переполняла любовь и страсть, и мы дали им волю. Он оказался более нежным, чем я предполагала, а я – более сдержанной. Я могла бы вспомнить все, что происходило между нами, если бы захотела, но не думаю, что от этого воспоминания ожили бы. Потому что происходило все это с кем-то еще. Действительно в тот момент я была женщиной, которая делила кровать с Гарри. Но женщина эта не существовала ни до, ни после отпуска в Европе.
