- На ночь есть вредно, - буркнула Елена Петровна.
- Вот и не ешьте. А я, с вашего позволения, перекушу. На нервной почве зверский аппетит разыгрался. Вы ложитесь, душа моя, за меня не беспокойтесь. Простите, что разбудил. Сам-то я давно уже по ночам не сплю. Бессонница.
- Я постелю вам на диване, но завтра извольте переехать в гостиницу, - смилостивилась Елена Петровна и, окинув режиссера презрительным взглядом, гордо удалилась.
А с кухни тянулись чарующие запахи деликатесов и свежего хлеба. Хотелось, очень хотелось взять табуретку и стукнуть Варламова по голове! Елена Петровна пошарила под кроватью, нашла старую двухкилограммовую гантель, смахнула с нее пыль и паутину и бережно положила под подушку. На всякий случай. Вдруг всемирно известный режиссер удумает покуситься на ее честь? Старый, но кто знает, что в голове у этих режиссеров… Впрочем, не такой уж и старый, подумала Зотова и нежно погладила лежащую под подушкой гантель.
***
Елена Петровна открыла глаза. В комнату заглядывало уютное раннее солнце. Рядом с кроватью стоял Иван Аркадьевич с подносом.
- Пора вставать. Я приготовил вам завтрак, душа моя, - игриво улыбнулся он, поставил поднос на тумбочку и вышел. Зотова села… И долго смотрела на поднос круглыми глазами, пытаясь осмыслить, что же произошло. Завтрак включал в себя черный кофе, порезанные фрукты, изящно разложенные на тарелочке, сок апельсиновый и бутерброды с черной икрой в количестве четырех штук.
Есть почему-то не хотелось. И кофе не хотелось тоже. Хотелось срочно похудеть килограммов на тридцать, сделать маникюр и новую стрижку, такую живенькую, «барашком». Купить пару новых кофточек, нарядных, грудь-то у нее - вполне! Елена Петровна привстала на кровати, вытянула шею и посмотрела на себя в зеркало-трюмо.
«Лучше паранджу купи, старая курица», - пришла к выводу Елена Петровна и ухватилась за бутерброд.
Варламов пил кофе на кухне. Выглядел он бодрым и свежим. Приятно пахло дорогим одеколоном и кремом для бритья. Елена Петровна грохнула поднос в раковину вместе с чашкой и пустыми тарелками и села на табуретку напротив.
- Спасибо за завтрак. Можем ехать. В клинику я позвонила, нас ждут, - сухо сказала она.
- Причесываться, значит, не будете, - невинно приподнял бровки режиссер, - что же, тогда едем, - улыбнулся он и проследовал к выходу.
«Да что он себе позволяет! Ишь, понимаешь! Ишь», - возмутилась Елена Петровна, пригладила волосы и проорала:
- Варламов, вы забыли свой чемодан!
