…Несколько минут Рэн мысленно сплетала световой пульсар. Когда все потоки и соединяющие, наконец, занимают нужные места, она перебрасывает изображение на небольшой, едва сформировавшийся кокон уплотнённого воздуха, и тот тут же принимает нужную форму. Руки сразу же погружаются в обилие узелков и нитей, недоступных, невидимых обычному взгляду, и начинают облекать заклинание в некую призрачную фигуру, в которой как бы угадывалось будущее творение. Это ей казалось чем-то средним между лепкой из глины и вязанием.
Вот главный момент.
Она осторожно берёт две на первый взгляд спутанных нити, создающих ажурное и едва ли повторимое плетение, отмеченное отпечатком ее индивидуальности, и пропускает по ним тонкие потоки силы. Доля секунды — и перед Рэн предстает крохотный едва светящийся пульсар света.
Ну, да. Заклинания, связанные со светом, у неё тоже не особо шли. Но зато она ими жутко гордилась. На занятиях им преподавали только теорию в общих чертах, которую она слушала вполуха, но всё же сумела воссоздать по памяти.
Протянув вперед руку с колышущимся пульсаром, слегка подпитываемым её индивидуальной силой, Рэн тихо ахнула, узрев свой подвал, набитый разнообразными припасами. В основном преобладали разнообразная крупа и овёс (у единорога свое интересное понятие о пище). Ящиками стояли фрукты и свежие овощи (где только взяла?!). В углу уместились несколько кульков предположительно с картошкой.
Айлэнэй, заботливая ты моя…
Через несколько часов Рэн разбудила сестру. Та сначала удивлённо воззрилась на неё, а потом потребовала служанку, чтобы помогла одеться. Рэн только улыбнулась и поведала сестре страшную историю о том, что в этом доме нет прислуги, а живее тут она одна. И одевается тоже самостоятельно. Употребляет пищу только ту, что приготовит сама.
Мэл с суеверным ужасом слушала её рассказ о чудовищном образе выживания в этой глуши.
— Да, — повторила Рэн, накладывая сестре еду, — за едой я тоже хожу сама. Ну почти, — глупо улыбнулась она.
Путём проб и ошибок, со слезами и истериками она всё же научилась готовить некоторые простые блюда. Жареная картошка и салат попадали в этот перечень. А вот стряпню она так и не освоила. С мясом и с рыбой она тоже была в плохих отношениях. Единорог всегда с непониманием относилась к её нездоровой тяге к "кровавой пище" и "поеданию здорового потомства" (под сим подразумевались яйца).
Мэллиандра выслушала и, едва не опрокинув травяной чай, воскликнула:
