– Зачем же я их ховала? - причитала мать. - Зачем же я бумажку к бумажке прикладывала?
Он дал ей слово, что учиться будет обязательно. Он объяснил ей, что нет разницы в очном и заочном образовании. Что диплом дают тот же самый. Он ей посулил даже выгоды от такого образования, не материальные, моральные. Мать именно слово «выгода» поняла и стала вроде успокаиваться. Хотя с образованием она это слово, в сущности, соотнести не могла. Для нее дипломы детей имели скорей некое идеальное значение, как знак перехода в другую среду, другой мир, где уже не так важно в каждом, даже маленьком, деле искать выгоду. В сущности, она таким образом спасала детей от своей собственной доли. Одна, без мужа, без профессии, она всем троим дала высшее образование. Спасла ли?
Я пустотелый шар… Шар… Шар…
Первой была Ольга, старшая. Жизнь этой сестры - доказательство того, что иногда высшее образование попадает не в цель, а мимо. У Ольги был даже красный диплом! Старая-старая дева, она всю жизнь прожила с тремя параллельно идущими, намертво заложенными в нее истинами. Первая. Труд превратил обезьяну в человека. Следовательно, любого, всякого уже человека тем более можно исправить трудом… Лопата, кирка, лом, тачка - символы труда. «А микроскоп? - смеясь, спрашивал он ее. - А ноты? А холст на подрамнике». «Нет! - отвечала Ольга. - Нет! Я имею в виду труд физический… Трудный…» «А микроскоп легко?» - спрашивал он. «Не путай меня… Микроскоп - это конечно же легко». Вот такая у него сестра-шпала. Вторая ее мысль-идея была вычитанной. «Жалость унижает человека». Третья из песни. «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью».
…Я пустотелый шар… Шар… Шар…
Мир, остальной и всякий, размещался у Ольги между этими идеями. Он или соотносился с ними, или нет. Соотносящийся был истинным, несоотносящийся был враждебным. Враждебным в какой-то период жизни было даже, к примеру, пришедшее на смену привычному синему бостону джерси. Она последней в стране сняла блестящий, как отполированный, костюм и с отвращением надела купленный ей в Москве джерсовый. Через год она радостно констатировала: джерсовый хуже! Вылезают нитки! А она ведь знала! Сразу знала, что он будет хуже. Знать сразу… Априори… Это было неимоверно важно для нее. Трудности познания - глупости. Смотрите, как аксиоматично все истинное - твердость земли, прозрачность воздуха, зелень травы. И тут Ольга даже становилась поэтом. Откуда что проклевывалось… В общем, Ольга - тяжелый, неизлечимый случай.
