– Ну что ж. Давай собираться. – Она встала, запахнула халат. – Посуду я мыть не буду. Ни к чему.
– Дамарис. – Девушка обернулась. – С какой целью доктор Санчес сделал эту установку?
– Я… Я не знаю. Он никогда не говорил. Я вообще смутно догадывалась, что это за штука. Пока не увидела его сидящим в кресле. Потом он резко сорвал шлем и бросился вон из комнаты. Глаза у него были словно у безумца.
– А ты? Ты когда первый раз подключилась?
– Уже после смерти Санчеса. Мне и в голову не пришло связать его смерть с установкой. Теперь-то я понимаю, какая это дьявольская штуковина.
– Дамарис. Ее нужно разрушить.
– Разрушить? – Глаза Дамарис сузились. – А ты подумал о миллионах слепых, миллионах глухих людей? Эта дьявольская установка – путь. Это их единственный шанс снова видеть, слышать. Ты понимаешь?
– Нет. О чем ты говоришь?
– О господи, Хосэ! Установка способна транслировать в мозг ощущения другого человека, находящегося за тысячи километров. А если транслировать сигнал с миниатюрной, цветной камеры? Прямо в мозг! Даже дети с врожденной слепотой смогут видеть! Это ты понимаешь?
– Ты думаешь, доктор Санчес сделал ее для этого?
– Я не знаю! Старик всегда был немного сумасшедшим. Но он был гением, это несомненно. И вот что, Хосэ. Пообещай, что ты потратишь часть денег на то, чтобы из этой установки получилось хоть что-то по-настоящему полезное людям!
– Да. Да. Конечно!
– Обещаешь?
– Обещаю.
Дамарис резко развернулась и вышла из кухни. Хосэ стал собирать со стола тарелки.
Через несколько минут, Хосэ уже домывал посуду, на кухню снова вошла Дамарис.
На ней были джинсы и та же черная футболка. Волосы она зачесала назад. На носу были черные стильные очки.
– Хосэ! Я хочу в парк «Гуэль»!
– Нет проблем, сейчас я домою посуду.
– И еще заедем в «Саграда-Фамилиа». Ладно?
– Может, сразу возьмем экскурсионный тур? – пошутил он.
Девушка молча вышла.
Следующие несколько часов были похожи на трогательное прощание с городом. Когда-то Хосэ тоже так прощался с Барселоной. Когда уезжал на работу в Лондон. Он сидел в тени деревьев в парке «Гуэль». В одной руке бутылка холодного пива, в другой сигарета. Он вдыхал запах раскаленной полуденным солнцем земли и любовался парящими в высоте голубями. Они кружились в танце на фоне неба, похожего по цвету на застиранные джинсы. Сигарета догорала до фильтра, пиво нагревалось, а Хосэ так и не мог оторвать взгляд. Он зажигал следующую сигарету, доставал из переносного холодильника новую бутылку, и тут его взгляд приковывал причудливый, доминирующий над всем шпиль «Саграда-Фамилиа».
