Атавия Проксима | страница 54

Уже вечером того же дня акции Раста поднялись так высоко, что он, пожалуй, не раз подумал бы, прежде чем ответить, чего бы ему более хотелось – снова стать владельцем «Розового флага» и мужем Мэри Раст (если бы это вдруг стало возможным) или продолжать оставаться «одной из первых жертв красных» и т. д.

Из главного правления Союза атавских ветеранов Раст получил телеграмму с предложением длительной и хорошо оплачиваемой агитационной поездки по стране сразу после того, как будет снят карантин с Кремпа.

Конечно, он согласился. Это обещало ему всеатавскую известность, кучу денег и теперь уже окончательно и бесповоротно блистательную политическую карьеру.

Между делом он повидался с агентом страховой компании, в которой были застрахованы и «Розовый флаг» и госпожа Раст. Агент заверил безутешного предпринимателя и супруга, что дело его бесспорное и что, как только снова наладится бесперебойное железнодорожное сообщение с Эксептом, господин Раст незамедлительно получит сполна причитающиеся ему страховые премии за обе потери полноценными кентаврами.

Словом, все оборачивалось для Андреаса Раста в высшей степени благоприятно.

Вернемся теперь к нашим старым друзьям – профессору Гроссу и его супруге.

Как помнит, вероятно, читатель, мы расстались с ними в тот неприятный момент, когда они, выскочив из-под обстрела заградительного кордона, впервые услышали из уст Онли Наудуса, которого они только что обнаружили в своей машине и перевязали, страшное слово – «чума».

– Вы, кажется, сказали «чума»? – переспросил профессор, сразу перестав доверять своим познаниям в атавском языке. – Чума, это такая болезнь, насколько я понимаю?

– Конечно, – удивился его неосведомленности раненый. – Это любому ребенку известно, что чума – болезнь.

– Кажется, заразная? – продолжал уточнять профессор, чувствуя, как у него начинают шевелиться волосы на голове.

Наудус утвердительно всхлипнул:

– Очень… Страшнее холеры…

– И много уже от нее умерло? – спросил профессор после затянувшейся паузы.

– Не знаю… Я ничего не знаю… Эта чума, как снег на голову… Наудус разрыдался, как ребенок.

Фрау Гросс, плохо знавшая атавский язык, все еще не понимала страшного смысла этого разговора. Она хотела успокоить раненого, погладить его. Но муж с таким ужасом крикнул «не трогай!», что она чуть не лишилась чувств.

– Гросс, голубчик, что это с ним такое? Почему его нельзя трогать?.. Что он, зачумленный, что ли?..

– Именно!.. Зачумленный! То есть очень может быть… То есть, кажется…