– А сколько времени понадобится ветру, чтобы все их стряхнуть?
Но Эдвард больше не слушал.
– Пап, мы уже пришли.
– А сколько времени оно уже стоит здесь?
Эдвард уперся руками в спину отца и принялся что есть сил толкать его на тихую улочку за углом. Тут они на миг притормозили, и Чарльз показал на арку и обветшавший каменный дом, нависавший над ней.
– Вот! – сказал он. – Здесь-то и погребены все тайны!
Эдвард взял его за руку. Они вместе прошли под аркой и оказались во внутреннем дворике. Вывеска на сей раз гласила следующее: "Лавка Древностей у Лино. Сливки Сливок. Отведайте же Их". Взбираясь по узкой лестнице, они услышали чей-то дискант, распевавший то ли гимн, то ли похоронную песнь, и Эдвард начал нервно хихикать.
– Сейчас же прекрати смеяться! – сурово приказал ему отец, постучав в дверь. Наступила тишина, послышался кашель, затем звук запираемого ящика, и наконец дверь стремительно распахнулась настежь.
– Да-да? – Мистер Лино смотрел на Эдварда и, казалось, обращался к мальчику: – Кто это?
Эдвард, в свой черед, спокойно смотрел на него, и так бы они простояли, глазея друг на друга, еще долгое время, если бы изнутри не раздался другой голос:
– Впусти ж их легионы, пусть узрят моих орлов и мои трубы!
Тут мистер Лино показал мальчику язык, и тот возмущенно отплатил ему той же монетой, как раз когда появилась миссис Лино.
– Сучок, – сказала она. – Уж вырастет ли он?
Эдвард засунул руки в карманы и насупленно посмотрел на нее.
– За этот год я вырос на три дюйма.
Чарльз, добродушно улыбавшийся обоим во время этого краткого обмена репликами, теперь повернулся к мистеру Лино.
– Привет, я Вичвуд. Я приходил на прошлой неделе и обменял у вас свои книги на картину.
Мистер Лино с серьезным выражением поглядел на Эдварда:
– Я думаю, теперь он хочет ее вернуть. А ты, как думаешь?
– Нет-нет, – поспешил сказать Чарльз. – Я хочу оставить ее у себя. Мне только нужны кое-какие сведения.
Мистер Лино ткнул в сторону Эдварда:
– А он тоже играет на каком-нибудь инструменте – или так просто стоит себе?
Мальчик залился краской стыда и в смущении отошел в угол и заглянул в большую каменную урну, взгроможденную на старые театральные журналы.
– Я вот все думал… – снова начал Чарльз, и тут же чета Лино притихла. – Я вот все думал – а не знаете ли вы чего-нибудь еще об этом портрете?
– Знает ли она что-нибудь о портрете? – вопросительно обратился мистер Лино к спине Эдварда.
Мальчик почему-то немедленно обернулся и прокричал:
