Может, с того, что жил я неверно и скучно. В детстве-юношестве являлся по утрам не в ту школу, не в тот институт, приставал к тем девушкам, которым был интересен так же, как лужа на улице, уступал липким похотливым бабенкам, от которых теперь у меня простатит и угроза потенции (это только начальству угроза ядерной войны страшнее). Я не одолевал в словесном поединке матерых редакторов, не внушал им, что избавиться от меня можно, только пустив в набор. Я не изучал литературные вкусы народа и не знал, чем накормить его так, чтоб он облизнулся…
Я понял, что мне впрыснули средство, наращивающее недовольство и разочарование. Но разве проймешь меня этим сейчас? Когда я уже чувствую прикосновение веревки к своему горлу. Однако тюфяк располагал к продолжению задушевного монолога.
А если б проделся я сквозь все дырки? Был бы, наверное, эффект. Но, как известно, в одном месте эффект, а кругом дефект. Допустим, научился бы я играть на читательских рефлексах, как на дудочке. Умел бы пристраиваться к редакторам, одному - описание природы и кобылы, ржущей поутру, другому - про прокатный стан и стахановца-маньяка, третьему, пожалуйста, - про мощные сиськи и пудовые кулаки. В итоге пьянствовал бы на даче в Комарово, прекрасно зная, что не сегодня-завтра мои бессмертные творения затрещат, расчленяемые в сортире.
Птолемей нехило кичился тем, что описал движение планет вокруг Земли, а сейчас его чуть ли не брехуном называют. Недалек и тот день, когда Коперника на свалку понесут, потому что выяснится, что мы не вращаемся, а скачем на одном мест. Динозавр считал себя большим и сильным, а где он теперь? Стал бензином и катает на себе какого-нибудь тщедушного спекулянта. Но животное хоть не понимало, какая постылая будущность его ожидает. Очень не права природа, что разродилась нами, двуногими. Не должны были появиться существа, которые могут догадаться о полной бестолковости своего жития-бытия. Не приспособлен наш мир для проживания в нем разумной твари. Потому-то я в знак протеста хочу досрочно покинуть его и требую, чтобы мне открыли «дверь» наружу.
Ага, требовать ничего не надо, на «дверь» мне уже любезно показали. Я подошел к петле. Умело завязана, чуть ли не намылена. Говорят, это не больно. Прежде Чем случится неприятная процедура удушения, закончится кровоснабжение мозга и как следствие - отключка сознания.
Стоп. Действительно, вокруг меня на тысячи километров и парсеков все не так. Но, наверное, мы должны готовиться в этом бестолковом мире к проживанию в другом, более подходящем нашим достоинствам. Когда-нибудь закончится срок заключения, мы выйдем на свободу - кто с чем. И окажемся в тридевятом царстве, которое будет устроено точно по нашему вкусу.
