Она (вскрикивает и отшатывается. Скрипит и захлопывается дверь. Затем слышен громкий стук костылей: «тук-тук»).
Бэкманн (шепотом). Великан!
Одноногий (монотонно). Что ты тут делаешь. Ты? В моих штанах? На моей постели? С моей женой?
Бэкманн (остолбенело). В твоих штанах? На твоей постели? С твоей женой?
Одноногий (все так же монотонно и апатично). Да, ты, что ты тут делаешь?
Бэкманн (чуть слышно, с запинкой). Вчера я так же спрашивал того, кто был с моей женой. В моей рубашке. В моей постели. «Ты, что ты тут делаешь?» – спросил я. А он пожал плечами и сказал: «Правда, что я тут делаю?». Так он ответил. Тогда я закрыл дверь спальни. Нет, сперва опять погасил свет. И потом оказался за дверью.
Одноногий. Подними голову. Еще. (Глухо.) Бэкманн!
Бэкманн. Да. Я. Бэкманн. Я думал, ты меня не узнаешь.
Одноногий (тихо, но с чудовищным упреком). Бэкманн… Бэкманн… Бэкманн!
Бэкманн (мучительно). Замолчи ты. Не называй меня так. Я больше не хочу так зваться. Замолчи!
Одноногий (бубнит). Бэкманн, Бэкманн.
Бэкманн (кричит). Это не я! Я не хочу им быть. Не хочу больше быть Бэкманном.
Он бросается вон. Скрипит и захлопывается дверь. Слышно, как свистит ветер и человек убегает по пустынной улице прочь.
Другой. Стой! Бэкманн!
Бэкманн. Кто тут?
Другой. Я. Другой.
Бэкманн. Опять ты?
Другой. Опять я, Бэкманн. Всегда я, Бэкманн.
Бэкманн. Чего тебе? Отстань.
Другой. Нет, Бэкманн. Это дорога к Эльбе. Пойдем, улица здесь, выше.
Бэкманн. Отстань. Я иду к Эльбе.
Другой. Нет, Бэкманн. Пошли. Ты идешь по улице дальше.
Бэкманн. По улице дальше! Жить дальше? Идти дальше? Есть, спать – все?
Другой. Идем, Бэкманн.
Бэкманн (больше апатии, чем гнева). Не называй меня так. Я не хочу больше быть Бэкманном. Теперь меня никак не зовут. Я должен жить дальше там, где есть этот человек – где есть одноногий, который стал таким из-за меня. У которого одна нога, потому что унтер-офицер Бэкманн сказал ему: «Обер-ефрейтор Бауэр, Вы удерживаете Ваши позиции до последнего, без обсуждений». Я должен жить дальше там, где есть этот одноногий, который все время повторяет «Бэкманн»? Бесконечно «Бэкманн»! Вечно «Бэкманн»! И произносит это как «гроб». Произносит как «убийство», как «шакал»! Он это произносит как «конец всему»! Глухо, злобно, отчаянно. А ты говоришь, я должен жить дальше? Вчера вечером я оказался за дверью. Сегодня – за дверью. Всегда – за дверью. И двери закрыты. А у меня обе ноги болят и устали. И в животе урчит. И холодно ночью, аж кровь стынет. И одноногий все время зовет меня. И я больше не могу уснуть. Куда мне еще идти? Оставь меня.
