Другой. Ты бредишь, Бэкманн, очнись. Живи! Давай, оглядись: люди добры.
Бэкманн. И они проходят мимо моего трупа, и жуют, и ржут, шляются и переваривают. Вот так и проходят мимо моей смерти эти добрые добряки.
Другой. Да проснись, ты, сновидец! Ты видишь смертный сон, Бэкманн. Ну же, проснись!
Бэкманн. Да, мне снится жуткий, дурной кошмар. Вон, вон идет директор кабаре. Что, взять у него интервью, Отвечающий?
Другой. Вперед, Бэкманн! Живи! Улица полна фонарей. Все живут! Живи вместе с ними!
Бэкманн. Жить вместе с ними? Вместе с кем? Вместе с полковником? Нет уж!
Другой. Да, Бэкманн! Живи вместе с другими.
Бэкманн. И вместе с директором?
Другой. И вместе с ним. Со всеми.
Бэкманн. Ладно. И вместе с директором. Здравствуйте, господин директор!
Директор. Да? Что Вам угодно?
Бэкманн. Вы меня узнаете?
Директор. Нет – нет, постойте. Противогазные очки, эта стрижка а ля русс, эта шинель. Да, новичок с песенкой про измену! Как же Вас…
Бэкманн. Бэкманн.
Директор. Точно. Ну и что?
Бэкманн. Вы меня убили, господин директор.
Директор. Ну, дорогой мой…
Бэкманн. Убили. Потому что Вы трус. Потому что вы предали правду. Вы загнали меня в сырую Эльбу, потому что не дали новичку шанса, не дали начать. А я хотел работать. Я хотел есть. Но ваша дверь закрылась для меня. Вы толкнули меня в Эльбу, господин директор.
Директор. Вы такой впечатлительный были… Броситься в Эльбу, в сырую…
Бэкманн. В сырую Эльбу, господин директор. И я нахлебался ее воды досыта. Только раз досыта, господин директор, и потом умер. Трагично, да? Чем Вам не шлягер для шоу? Песня на злобу дня: однажды сыт и сразу мертв!
Директор (сентиментально, но вполне поверхностно). Чудовищно! Вы были из тех, кто слишком чувствителен. Сейчас это неуместно, абсолютно не вовремя. Вы были так дико одержимы правдой, просто фанатик! С Вашим пением мы распугали бы всю публику.
Бэкманн. И тогда Вы меня выставили за дверь, господин директор. А там была Эльба.
Директор (все так же). Эльба, да. Утоп. С концами. Бедняга. Переехан жизнью. Раздавлен и размазан. Однажды сыт и сразу мертв.Да, но если каждый раз проявлять чувствительность..!
Бэкманн. Куда нам, господин директор. Конечно мы не станем этого делать…
Директор (все так же). Бог свидетель, не станем, нет. Вы просто были одним из многих, из миллионов тех, кто и должен только хромать всю жизнь и рад упасть. В Эльбу, в Темзу – все равно. Иначе вам нет покоя.
Бэкманн. А Вы просто дали пинка, чтоб я упал.
