«Чтоб им!» - подумал Перкинс. Он всегда презирал оперу. Жена заставляла сопровождать ее в театр, но он всегда засыпал еще до окончания первого действия. Может, это кара за его скверное поведение? Если так, то он платит сполна, коли считать визг частью его кары, значит, он трудится во имя небесного покоя, и оно того стоит.
Он поглядел на небо и улыбнулся. Визг оборвался.
– А-а, попались, сукины дети! - сказал он.
Перед ним возник Дэнби и с обычной энергией отдал честь.
– Под коркой все кипит, сэр, но сама она достаточно тверда.
– Хорошо, - сказал Перкинс. - Делайте свое дело, а я буду делать свое.
Некоторые помехи, с которыми они сталкивались, вовсе не насылались Сатаной. Тощий безумец в рваном одеянии околачивался возле строительной площадки до конца очередной смены, пронзительно пророчествуя:
– Вам не преуспеть! Никогда! Обречены! Обречены!
Перкинс старался не слушать его, но некоторые из его команды переставали работать. Перкинс направился к безумцу.
– Старина, я посоветовал бы вам провалиться в преисподнюю, но вы уже в ней, и, видимо, она пришлась вам по вкусу.
– Вы обречены!
Один из саперов Дэнби, брезгливо гримасничая, смял в комок дымящуюся глину из кучи и метко запустил в злорадствующего пророка, угодив тому прямо в грудь.
– Ты сам обречен, сатанинское отродье! - произнес сапер звучно. - Сгинь!
– Верно, стервец, катись отсюда! - Дэнби с восторгом присоединился к упражнению. Его первый комок не долетел, но другой шмякнулся в плечо проклятого. При всем своем безумии старец догадался, что здесь его не поймут, и заковылял прочь.
– Карвер! - крикнул Перкинс, обращаясь к широкоплечему саперу, который бросил первый комок.
– Сэр?
– Назначаю тебя ответственным за моральный дух, - сказал полковник Перкинс. - Так держать!
Великан улыбнулся еще шире, показав нехватку нескольких зубов.
– Рад стараться, ваша милость. - Он обвел взглядом остальных рабочих, выжидательно смотревших на него. - Ладно, приятели, споем-ка духовную песню. Если не знаете, в первый раз просто послушайте. Мы дадим этим злыдням жару!
Перкинс пробыл с ними еще некоторое время, получая большое наслаждение от духовного гимна, из которого были изъяты все Божественные Имена. Вероятно, остальные разделяли его озорное настроение: они же практически кощунствовали по адресу Ада. Припев дружно подхватили все.
Время от времени некоторые его подчиненные просто исчезали. Перкинс потерял своего лучшего инженера и еще двоих, почти незаменимых, включая немецкого офицера, которому он на земле не подал бы руки.
