– Хороший ты парень, Ринальдо, – сказал Исидро. – Гавейн может стать твоим преданным другом.
– Он человек.
– Принадлежность дона Диего к человеческому роду не мешала ему быть другом Оберона.
– Их дружба всегда ставила меня в тупик.
– Оберон вовсе не был монстром, неспособным на нормальные эмоции, – сказал Исидро. – Он многое делал для своего народа, и его вылазки в Вестланд не были блажью человека, помешанного на войнах и убийствах. Он старался сделать так, чтобы люди не забыли о самом существовании эльфов.
– Да ну?
– Мы совершили ошибку, – сказал Исидро. – Мы забрались слишком далеко от континента и по собственной вине оказались в изоляции. В то время как Вестланд прогрессирует, мы стоим на месте и медленно вымираем, а люди уже почти не помнят о нас. Еще немного, и Зеленые Острова превратятся в миф, в красивую сказку, которую люди будут рассказывать своим детям перед сном. А наш народ навсегда уйдет из этого мира. Эльфов убивают не последствия эпидемии, а наша собственная политика.
– У эльфов проблемы с деторождением, – сказал я. – С какой стороны здесь политика?
– Если ты женишься на Карин, никаких проблем с деторождением в вашей семье не возникнет, – заметил Исидро.
Я закашлялся.
– Ты удивлен? Неужели ты никогда не думал о такой возможности?
– Думал… Но ведь наши с Карин дети будут не совсем эльфами.
– А какая разница?
– Действительно, – сказал я. – Какая разница?
– Ты любишь ее?
– Не знаю, – сказал я. – Наверное. Когда ей больно… это наша общая боль. Мне сложно представить, как я буду жить, если она вдруг уйдет.
– И при этом ты никогда не думал о детях?
– Впереди меня ждет борьба за престол и война, – сказал я. – Как сюда вписываются дети? И как эльфы отнесутся к тому, что наследником их правителя станет полукровка?
– А какая разница?
– В смысле?
– Твой сын будет таким же Финдабаиром, как ты.
– Вряд ли точно таким же.
– Ты что, расист?
– Э… А как вы думаете?
– Или тебя пугает ее происхождение? Ее прошлое?
– Что вы знаете о ее прошлом?
– Кое-что знаю. Она была чемпионкой гладиаторских игр Вольных Городов.
– И собственный папаша продал ее в рабство, – сказал я.
– Ее вины в этом нет. Попав в такие условия, она могла стать куда худшим человеком, чем стала.
– Исидро, что вы делаете?
– Чищу твою ауру.
– Я не об этом. Вы что, подталкиваете меня к браку?
– Нет. Но я хочу сказать, что те препятствия, которые ты ставишь между собой и Карин, по большей части существуют только в твоем мозгу.
– Да ну?
