Эрве. Я отрекаюсь от тебя, и ты кончишь жизнь в мюзик-холле!
СЦЕНА ПЯТНАДЦАТАЯ
Справа входит Франсуаза.
Франсуаза. Пьер! Пьер! Не ссорься с отцом!
Эрве. Хватит! Больше ни секунды!
Пьер и Франсуаза бросаются к дверям.
Не ломайте комедию! Я сказал вам не «убирайтесь», а «прекратите ваши амуры»!
Пьер. Никогда.
Слева входит Жизель.
Эрве. И ты, ты тоже знала, что они влюблены?
Жизель. Ну и что из этого? Да! Знала!
Эрве. Ты тоже получишь по заслугам!
Слева входит Робер.
А ты тоже знал?
Робер. Что знал, старина?
Эрве. С тобой я тоже расправлюсь! Директор должен знать. что делается в его театре!
Слева входит Байар.
И вы знали! И с вами рассчитаюсь! Нет, ни слова больше! Я вас скручу в бараний рог!
Байар. Байара не скрутишь, мсье!
Эрве. И все-таки скручу, мсье!
Байар. Нет, мсье…
Эрве. А-а-а! Так вы так!… Я играл в регби… за Тулон!
Байар. А я – за Перпиньян!
Франсуаза. Мадам! Они сейчас подерутся! Они сейчас подерутся! (Выбегает влево.)
Эрве и Байар, несмотря на вмешательство Пьера, наступают друг на друга. Вдруг лицо Эрве озаряется радостной улыбкой.
Эрве. Перпиньян! Вы сказали – за Перпиньян?
Байар. Да, мсье!
Эрве. Биду! Я вас узнал, даже спустя пятнадцать лет…
Байар – это же ваш псевдоним! Так вы же Биду, из Перпиньянского спортивного союза?
Байар. Так точно, капитан.
Эрве. Тот самый Биду, которого однажды в газете назвали «русильонский тайфун»?
Байар. Да, мсье. И еще – «каталанский камикадзе».
Эрве. Прости меня, Биду. Нигде, никогда и ни под каким предлогом я больше не повышу на тебя голоса. Теперь я понимаю мою жену, которая в восторге от твоих ног. Еще бы, ноги международной категории! Дай я тебя поцелую!
Оба готовы расплакаться, обнимаются, хлопают друг друга по спине. Появляется ужасно перепуганная Габриэль. За ней – Франсуаза.
Габриэль. Эрве, отпусти Байара!
Эрве. Мы обнимаемся!
Габриэль. Байар, брось Эрве!
Байар. Мы целуемся! По-каталански!
Эрве. Мое почтение, мадам Биду!
Габриэль. Байар! Ты ему сказал! Я тебе никогда не прощу!
Байар. Он сам меня узнал!
Габриэль. Он повсюду разнесет, что меня зовут Биду, чтобы меня подняли на смех. Я не хочу называться Биду! Я развожусь! А ты, Эрве, больше ко мне ни с одним словом не обращайся. И это все, на что ты способен, за три часа до генеральной… (Продолжает говорить, но слов не слышно, как если бы выключили звук у телевизора.)
Трое мужчин с ужасом и беспокойством смотрят на нее.
Эрве. Габриэль, скажи тихо, не форсируя: «А»!
Габриэль. Крр!
Эрве. Скажи: «О!»
Габриэль. Крр!
