Эрве. Даже спустя сто лет! Где твоя мать в данный момент?
Пьер. Ведет занятия. Я позвоню ей.
Эрве. Нет! Пьер, я тебе запрещаю, слышишь! За-пре-ща-ю!…
Пьер набирает номер телефона.
Ох, до чего же он непослушен, этот малыш!
Пьер. Алло! Мадам Балли!… Мамочку, пожалуйста, срочно!
Эрве. Ни в коем случае не говори, что я здесь. Ты звонишь без моего ведома, это идея Робера… (Роберу.) Так что, если она откажется, выкручивайся сам!
Пьер (в телефон). Мамочка, слушай: вся инициатива исходит от меня. Сыграла бы ты снова в папиной пьесе?
Эрве берет отводной наушник и слушает, что говорит Габриэль. Из телефона доносятся вопли.
Эрве (Пьеру). Скажешь мне, когда она смягчится.
Пьер. Всё, смягчается. Она говорит, что никогда так хорошо не играла, как в твоих пьесах… (Слушает.) Ах! Она говорит, чтобы ты взял трубку, потому что уверена, что ты рядом.
Эрве (берет трубку). Нет, меня нет.
Из аппарата доносится что-то нечленораздельное. (Старается так же нечленораздельно перекричать. После подобного полуминутного разговора, в котором ни один из собеседников, естественно, не мог понять другого, он вешает трубку). Она согласна! Где она преподает? Это далеко?
Пьер. Совсем рядом!
Робер. Ох! Дети мои, это будет!… это будет!… это будет!…
Эрве. Молчи, молчи, еще ничего не решено! Пьер! Быстро неси матери пьесу!
СЦЕНА ОДИННАДЦАТАЯ
Голос Жизели. Я могу войти?
Эрве. Жена! Прошу, будьте тактичны! Входи!
Жизель входит со стопкой пьес под мышкой. Это молодая очаровательная женщина, несмотря на некоторое высокомерие.
Жизель. Помогите же мне!
Трое мужчин. О! Простите!
Берут у нее пьесы.
Жизель. Здравствуй, Робер! Здравствуй Пьер!
Пьер. Привет!
Жизель. Мой дорогой, я печатала так быстро, как могла! (Роверу.) Его секретарша еще не вернулась из отпуска, она отдыхает больше, чем мы! Что за жизнь! Я печатаю очень хорошо, но училась, когда была в Америке, в высшей школе в Цинциннати, на машинке с американским расположением, и для меня французская машинка – мука. (С подчеркнутым безразличием.) Эрве, вот твоя одноактовка, я вас оставляю, чувствую, что я здесь лишняя.
Эрве. Люсианна не может играть, она беременна.
Жизель. О! Кошмар!
Эрве. Николь сейчас читает роль.
Жизель. О! Кошмар… Робер, прошу прощения.
Робер. Ничего, не стесняйтесь.
Эрве. Я ставлю перед тобой вопрос прямо, отвечай мне так же. Что ты думаешь о Габриэли Тристан.
Жизель. Твоей первой жене? Это было бы идеально.
Эрве. Дорогая! (Пьеру.) Неси скорее матери пьесу!
Пьер берет пьесу и выходит. Мы замечаем, что он ошибся и вместо основной пьесы взял одноактную.
