Эрве. Аристофана.
Hиколь. Уменьшительные имена произносить не обязательно. Эрве. Ну, хорошо, хорошо… Итак, я вам объявляю, что закончил пьесу по мотивам Стофана – Ари для своих близких! Моя жена сейчас ее перепечатывает и скоро принесет. Я работой очень доволен.
Hиколь. Я готова играть все, что угодно.
Эрве. Ты хочешь играть, моя милая?
Hиколь расцветает от радостной надежды, но…
К сожалению, в одноактовке для тебя ничего нет.
Hиколь. Так! А поскольку и в большой пьесе для меня ничего нет, в эту зиму, как и в предыдущие, я буду сидеть в зале и смотреть, как играют другие.
Эрве. Не сгущай красок! Я считаю – Жозефина, это роль для тебя!
Hиколь. Ну, тогда в чем дело?
Эрве. Ты в высшей степени можешь передать ее парижское очарование.
Hиколь. Ну, тогда в чем дело?
Эрве. Но у Люсианны креольский темперамент, а мне думается, что в Жозефине Богарне все же преобладают креольские черты. Тем не менее если бы не было Люсианны, то эту роль, Николь, я отдал бы тебе, клянусь честью!
Hиколь. Ты мне клянешься честью!
Эрве. Клянусь. Тебе, и никому другому.
Николь. Спасибо, Эрве! Я чувствую, что ты говоришь правду. Я буду стараться быть тебе полезной на репетициях, буду суфлировать.
Звонит телефон.
Робер. Алло, это ты, Люсианна?… Да… (К Эрве.) Она хочет
с тобой говорить.
Эрве. Я не хочу с ней говорить, я хочу ее видеть.
Робер. А вот этого она не хочет.
Эрве. Что? (Берет трубку). Люсианна? Что происходит?… Слушай, перестань реветь и говори! (Наконец понимает.) Когда ты подписывала контракт, ты что, еще не знала?… Но когда ты узнала?… Да, мы уже все запустили, мы уже все запустили, теперь нам придется расплачиваться! И ты даже не сможешь отыграть премьеру, так будет видно?… Ты плохо переносишь, хорошо, но это пройдет, после четвертого месяца это проходит! (Прикрывает трубку рукой, присутствующим.) Я несу невесть что! (Снова в трубку.) Настолько?… Да, конечно. Будет выглядеть так, будто Жозефина ждет ребенка от Барраса.
Робер. Вот сюрприз для Бонапарта!
Эрве. Только ты можешь сыграть эту роль. У тебя креольский темперамент и… (Внезапно вспоминает, о чем он только что говорил Николь.)
Она смотрит на него.
(Смотрит на нее, улыбается ей, внутренне себя проклиная.) И… да, я, конечно, возмущен, Люсианна! Актриса или рожает в конце августа, или она меняет профессию… Ах! Конечно, возмущен. Все же целую тебя. До свидания. (Вешает трубку, в растерянности и ужасе от своего неосторожного обещания Николь, что если бы не Люсианна, то играла бы она.)
