В обрубковатых пальцах генерала догорела спичка, пустив белесую паутинку дыма.
«И что он переводит спички?» – с неожиданной угнетающей заботой подумал Холодов, не подозревая, что, пока он виделся во сне с матерью, генерал сжег за это время всего одну спичку.
Чоборцов сидел на снарядном ящике. Несколько штабных офицеров окружало его.
– В таком случае исполним последний солдатский долг, – услыхал Холодов голос Чоборцова. И опять, как бывало до этого сна, взяла Валентина в руки сильная, заставляющая о себе думать жизнь.
«Это черта взлета или смерти. Мой момент, моя грань. Мой взлет или провал», – решил Холодов.
– Вырвемся или погибнем, этот вопрос теперь уже для нас не столь важный, – возражал кому-то генерал спокойно, с грустной лаской глядя на стоявших перед ним командиров.
Холодову показалась неотвратимой гибель красноармейцев и генерала. Трезвый ум тут же отчетливо представил злое торжество врага, шагающего по их телам.
– Да. Я сам поведу вас в атаку, – повторил генерал еще спокойнее, вставая со снарядного ящика.
Тугое загорелое лицо Холодова замкнулось в печальном высокомерии, глаза горели диковато-скорбной гордостью. Он презирал окружающих генерала офицеров за то, что они не возражали Чоборцову. И когда генерал остался один (охрана стояла в стороне). Холодов, затоптав каблуком папиросу, попросил разрешения сказать.
Чоборцов оглянулся:
– Говори, Валя.
– Разрешите мне, а не мне, так любому другому командиру организовать бой. Вы должны выйти из окружения, заново создать армию. – Никогда Холодов не говорил со своим Данилой Матвеевичем так горячо и таким тоном. И тон этот удивил и остановил Чоборцова. Но лишь на секунду.
– Я командующий пока, – сказал Чоборцов с усмешкой над собой.
Холодов, чувствуя его колебание, продолжал еще настойчивее:
– Ведь им лестно убить или взять командующего. Не давайте врагу повода к злорадству, пощадите наше самолюбие.
Чоборцов попросил водки. Холодов налил из своей баклажки в алюминиевый стакан. Генерал растер водкой грудь, шею, руки, а остаток выплеснул на ствол сосны.
– Кому передадите командование этим… этим отрядом в случае вашей смерти? – Холодов просто и четко выговорил слово «смерть».
Чоборцов удивленно поднял брови, пальцы левой руки застыли около уса. Задумался, как будто до сих пор, готовя себя к войне, говоря о необходимости умереть, он в то же время не допускал мысли о своей смерти. Внутренне отшатнулся от внезапно подступивших к нему потемок.
