Кейд дотронулся до ниточки усов. Да, зря он отклонился от маршрута. Сегодня ему предстояло сделать много дел.
День не обманул его ожиданий: жара усиливалась, и постепенно на душе у него стало веселее. Приятно было подставлять спину горячим солнечным лучам. Он с удовольствием ловил языком соленые морские брызги. Все было, как всегда. А последних двенадцати лет как будто и вовсе не было!
Однако надо быть справедливым: пять лет из двенадцати, которые он отсутствовал, прошли чудесно, это стоит признать.
Он сдвинул свою белую капитанскую фуражку на затылок, открыв взъерошенные густые черные волосы и наслаждаясь скорым ходом своего судна. Он любил скорость. Любил дальние морские прогулки. Любил ром и женщин. В прошлом у него было много красивых женщин, о которых было приятно вспомнить.
Раскаленная палуба обжигала голые ступни. О Джанис думать не хотелось. Конечно, у нее были основания не ждать его. Она была молода, привлекательна, и ей надо было как-то устраиваться в жизни. А что такое оставшийся не у дел летчик-истребитель в мирное время!
День по-прежнему стоял ясный и жаркий. К полудню он вышел к фарватеру, и тут внезапно снова заглох мотор, кстати, новехонький. Он провозился с ним часа четыре.
Когда он наконец вошел в Саут-Пасс, залив окрасился багрянцем. Пайлстаун он миновал в сумерках, а заглушил моторы и пристал к ветхому дощатому пирсу у старого дома, в котором родился, уже в полной темноте.
Ни дом, ни Бей-Пэриш не изменились, во всяком случае, на первый взгляд. Дом Кзйнов возле самого причала обветшал и покосился. На набережной и на молу он заметил кое-какие новшества. Проложили несколько каналов. На здании, где играли в бильярд, красовалась новая вывеска. Маленький консервный заводик тоже обзавелся новой неоновой вывеской: "Еда и питье".
Но в остальном Бей-Пэриш оставался таким же, как и двенадцать лет назад.
Пожилой негр, ловивший рыбу в канаве, отставил свою жестянку и решительно зашагал к месту, где причалил Кэйн.
– Прошу прощения, капитан, – сказал он, – но это причал Кейда Кэйна.
– Да, совершенно верно! – подмигнул старику Кейд. – Я мчался к нему от самого Токио!
Старик пристально всматривался в Кейда сквозь сгущающуюся тьму.
– Матерь Божья! Да не может быть!
Он коснулся рукой полей своей шляпы, морщинистое лицо осветилось беззубой улыбкой, и он потрусил по заросшей травой тропинке к городу, чтобы первым принести весть о возвращении с войны полковника Кейда Кэйна.
