– Пустынное колдовство, – задумчиво произнес Гилькар.
– Что?..
– Яд. Змеиная магия. Такой пользуются в пустыне… Он точно человек? Не скайфер?
– По крайней мере, выглядит как человек… Но если он правда из пустыни… это все усложняет.
– Почему? – Гилькар пожал плечами. – Все равно, откуда он.
– Ты не понимаешь… Он пришел с юга, пересек горы. Миновав наш город, какое-то время двигался дальше на север, но потом, похоже, повернул… Невозможно сказать со всей уверенностью – мы все-таки заставили побегать его по лесам, покружить там – но все же, кажется, общее направление, куда он движется, очевидно. Он идет на запад. Если он из пустыни, значит, туда и хочет вернуться.
– Возможно. – Гилькар зевнул. Спросил: – Мне нужно догнать его?
– Да. – Лассур протянул ему свиток – на этот раз не мягкой, легко портящейся бумаги, а более надежного и дорогого пергамента. – Здесь все твои полномочия и прочее. Подписи – моя, князя и королевского судьи – уже стоят. Найди этого ублюдка и убей, на месте. Никакого суда, предъявления обвинений, приговора и прочего. Все уже сделано заочно.
Гилькар кивнул и взял свиток. Некромантов и демонологов редко брали живыми. Никто не ставил себе цели судить их по закону, выполняя все процессуальные требования. Колдуны, и особенно одержимые, были слишком опасны для того, чтобы обращаться с ними, как с обычными заключенными. В Хальстальфаре для них была организована специальная тюрьма, гасящая магию. В прочих странах, как правило, преступников-чародеев предпочитали убивать быстро, внезапно и без всякого суда – этот способ позволял вообще хоть как-то совладать с ними.
На роль убийц колдунов другие колдуны подходили плохо. Городские волшебники, как правило, были слишком тяжелы на подъем, слишком привязаны к своим обиталищам.
Наилучшими кандидатами на роль убийц считались оборотни. Они плохо поддавались магии, а для обычного оружия были почти совсем неуязвимы. Они в несколько раз превосходили в скорости и силе даже самых лучших бойцов из рода людей. У оборотней была своя, родовая магия: в отличие от распространенной среди людей «классической» и стихиальной. Она не могла принести им больших выгод, но вот зато, при должном уровне развития, могла служить весьма и весьма эффективным орудием убийства.
Поигрывая свитком, Гилькар спросил:
– Это все?
– Все.
Гилькар эс-Салькир, истинный оборотень из Древа Кошки, поднялся и вышел из комнаты. Предстояла охота на колдуна, и, предвкушая ее, Гилькар ощущал в себе смутное томление, схожее с тем, что испытывают все кошки при мысли о птицах.
