Облака уже не кружились над Башней – они закрыли все небо. Кипящее море смыло скальфальтарский порт и наступало на город. Сверкали молнии, начался дождь. Ветер нес льющуюся с небес влагу, мешая ее с морской пеной, с пылью, поднятой с земли, с листвой искалеченных деревьев…
Фремберг мрачно созерцал хаос, бушующий за пределами Башни. Это были последствия распада лекемплета. Не такие уж значительные, по правде сказать. Пусти он распад системы на самотек, здесь не было б ни моря, ни города, ни неба – на многие мили вокруг Башни все обратилось бы в бурлящее крошево из частичек земли и капель воды. Но основную угрозу от города и Башни он сумел отвести.
Пепельный Маг почувствовал вдруг, что уже не один. Повернув голову влево, в свете молний он увидел прекрасного мальчика, сидящего на перилах балкона. Его глаза, волосы и губы казались живыми сапфирами, а огромные распахнутые крылья за спиной сверкали всеми цветами радуги. Это был посланник Гайгевайса, птицеголового бога. Взгляд мальчика был тверд и ясен, он смотрел на Фремберга пристально, не опуская глаз.
Голосом, ласковым и певучим, посланник Гайгевайса произнес:
– Фремберг Пепельный Маг, ты слишком возомнил о себе. На этот раз боги будут к тебе снисходительны; но второго предупреждения ты не услышишь. Не поступай так больше. Не надо. Этот мир – не твой, и не тебе его менять. Смертный, ставший бессмертным… твоя вечность может стать очень неприятной, если ты не усвоишь этой простой истины.
– Я понял, – Фремберг скрипнул зубами и отвернулся.
– На первый раз твое наказание будет легким, – продолжал мальчик. – Ты вернешься туда, где нес стражу после того, как обрел бессмертие и сменишь того, кто несет ее ныне. Боги надеются, что ста лет, которые ты проведешь там, хватит, чтобы вразумить тебя.
– Но…
– Отправляйся немедленно, Пепельный Маг, и возблагодари богов за столь незначительное наказание.
Посланник Гайгевайса исчез, а Фремберг молча вернулся в свою Башню. Его душило бешенство. Теперь ясно, каким образом развалился лекемплет, это подлинное произведение искусства; ясно, силы какого порядка вмешались и нарушили внутренний баланс системы так, что он, бессмертный чародей, не сумел углядеть и следа чужого вмешательства! Пять лет работы – коту под хвост. В эти минуты Фремберг ненавидел все и вся самой жгучей ненавистью. Позови его под свои знамена любой из Последышей – тех девяти Темных Князей, что бросили вызов Солнцу и его богам на заре времен – встал бы не задумываясь. «Смертный, ставший бессмертным»… тьфу! Боги недвусмысленно дали понять, что считают его таким же насекомым, ползающим под их благословенными стопами, как и остальных людей. Он мог учиться Искусству, приобретать могущество, утверждать свою власть над стихиями – это ничего не меняло. Существовал потолок развития, и были те, кто внимательно следил, чтобы никто не смел нарушать существующий порядок вещей. Чтобы никто даже не помышлял выбраться за границы песочницы, которые они – всемогущие властители Сальбравы – определили для всех живущих.
