Огромная статуя на главной площади столицы, установленная в том месте, где сорок лет назад Чот объявил себя императором, рухнула первой.
Мастерски исполненная, скульптура пережила ураганы, штормы и войны. Она изображала императора молодым ещё минотавром, только ставшим чемпионом Арены: окровавленная секира высоко вскинута, грудь раздувает триумфальный рёв, нога поставлена на поверженного волосатого людоеда, бессильно сжимающего сучковатую дубину, который с искажённым ужасом клыкастым лицом взывает о милосердии.
Вокруг титанической статуи был устроен огромный искусственный водоём с мраморными изваяниями коней и рыб. Вокруг бассейна тянулись длинные ряды скамей, а из углов взмывали вверх четыре секиры чёрного камня, протянувшиеся к великому Чоту. Размер каждой секиры в три раза превосходил крупного минотавра, а площадь была вымощена белым мрамором, добавлявшим монументу великолепия.
Толпа нетерпеливо ревела, наблюдая за солдатами, многие кидали в статую помидоры и камни, отпуская ядовитые замечания, повсюду раздавался смех, дети швырялись грязью. Безумие охватило чернь, многие кидались в бассейн, чтобы помочь солдатам закрепить петли.
Слава и честь Чота оказались безвозвратно-перечёркнутыми теми глупостями, которые он совершил за несколько десятилетий своего правления. На горле и поясе тридцати пятифутовой статуи захлестнулись петли, ещё несколько затянулось на руках.
Командир, приставленный к солдатам, махнул рукой, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.
— Натянули! — завопил его помощник и добавил пару крепких выражений.
Солдаты дружно дёрнули, туго натянутые канаты зазвенели. Меньший отряд за другие канаты потянул в сторону, чтобы раскачанный монумент, упав, не похоронил их под собой.
— Легче, легче! — надрывался помощник, — Ослабьте боковые, а вы напрягитесь!
Каменный Чот зашатался и начал ощутимо крениться вперёд, его лицо наклонилось над площадью. Толпа порскнула в разные стороны, опасаясь быть раздавленной.
— Дёрнули вместе! — От слитного рывка статуя дрогнула, солдаты выпустили канаты и тоже отбежали в сторону.
С тяжёлым скрежетом Чот Неукротимый начал медленно заваливаться и, наконец, рухнул. Казалось, эхо от падения сотен и сотен статуй по всей империи повисло в воздухе. От былого могущества императора остались только изуродованные обломки. Ни одна статуя не уцелела.
Толпа, впавшая в эйфорию, начала срывать ярость на всём, что было хоть как-то связано с именем бывшего императора. Минотавры врывались во все дома, хозяева которых не выказывали бурной радости, и грабили их.
