и
i, почему и ни одно слово не может начаться с этой буквы, как и с безгласного
ъ.
Ерь да еры упали с горы. Букву
ы следует противопоставлять буквам
и и
i. Все они ассоциируются с представлением гласных крайнего языко-небного сужения, но с приближением средней части языка во рту.
Толковый Словарь Живого Великорусского языка Даля.
(1517 страница 4 тома).
И, качаясь от ужаса, я кричу: «Ы! Ы-ыы-ы!».
Это так его звали - Ы. Все вокруг было на «Ы». Твердый мир вокруг был Ырт, а небо над ним было Ын.
Но мальчика давно не звали по имени.
Человек со стеклянными глазами звал его Эй, когда был далеко, и Ты - когда он стоял близко. «Ты» - было хорошее слово, и ему нравилось, только все равно это было не его имя. Стеклянноглазый говорил, что Ы - смешное имя, но мальчик жалел старика и не отвечал ему, что стеклянные глаза, которые тот надевает с утра - еще смешнее.
Мальчик откликался и на Ты, и на Эй - ведь больше звать его было некому, потому что умерли все.
Только Человек со стеклянными глазами жил с ним - вместо настоящей семьи. Человек со стеклянными глазами пришел в стойбище давным-давно, и мальчик уже не помнил когда.
Тогда еще были живы родители мальчика, и еще несколько семей жили рядом. Потом пришла болезнь, и все родственники мальчика ушли из твердого мира. Теперь они остались вдвоем.
Во время Большой войны оттаял лед под землей. Он оттаял там, на юге - и Ырт оказался отрезан от прочей земли. Так говорил Человек со стеклянными глазами, но мальчик вежливо верил ему. Пока у него есть Ырт, есть белесое небо над ним, есть река - больше не надо ему ничего.
Нет, есть, конечно, еще Труба.
Все дело в том, говорил стеклянноглазый, что кончился газ. Если бы газ не кончился, здесь по-прежнему было бы много людей, которые сновали бы между севером и югом. Но газ кончился еще до войны, и местность опустела. Остались странные сооружения, смысл которых был мальчику непонятен, и остался покинутый город.
Город давно уже разрушился - лед толчками, будто легкими ударами, выбивал из земли сваи, затем дома складывались, а потом под ними подтаивала лужа.
Снова на долгий северный день приходило солнце, и остатки дома утягивало на дно - и дальше, вглубь. А потом появлялась ряска, мох смыкался над озерцом - будто и не было здесь ничего.
Мальчик знал, что так происходило, оттого что Ырт живой и он тоже должен питаться. А может, земле было интересно, что там, на поверхности, и вот она тащила внутрь всякое - чтобы лучше рассмотреть.
