Из дальнего конца траншеи на нее смотрел какой-то солдат. Он что-то говорил - Валентина видела, как шевелятся его губы, но за грохотом разрывов и стрельбы не могла расслышать ни слова. Тогда она решила подойти ближе, чтобы узнать, что ему нужно. Встав на ноги, Валентина сделала несколько шагов и подошла к солдату почти вплотную, когда до нее дошло, что на нем вражеская форма.
Лекарство все еще действовало, и Валентина могла двигаться достаточно быстро, но солдат оказался проворнее. Прежде чем она успела попятиться, он подался вперед и крепко схватил ее за руку.
На всякий случай Валентина решила не вырываться: кто знает, чего можно ожидать от этого человека?
Солдат, впрочем, не собирался ее убивать, во всяком случае - пока. Строго глядя на нее, он сказал что-то на своем языке. На этом языке разговаривали артисты в кино, - когда в Городе еще было кино, - но Валентина его почти не знала, если не считать нескольких слов.
– Друг! - сказала она. - Я друг.
Солдат пристально посмотрел на нее и заговорил на каком-то другом языке, которого Валентина вообще никогда не слышала. В ответ она только пожала плечами, и он заговорил на хинди. На хинди Валентина знала только одну фразу - «Я люблю, я люблю, я люблю тебя!», потому что таким был припев во всех песнях, звучавших в индийских фильмах. Она снова пожала плечами, и солдат сильно встряхнул ее. Судя по всему, он начинал сердиться. Одной рукой он продолжал крепко сжимать ее руку, а в другой держал какое-то оружие, похожее на свернутую кольцом толстую веревку. Тыкая им в Валентину, солдат что-то кричал, но она по-прежнему не понимала ни слова. Судя по всему, он был лишь немногим старше ее, но лицо у него было сытое, как у Волшебника. Почему-то Валентина решила, будто солдат вовсе не хочет ее убивать и сердится только потому, что должен это сделать.
Она попыталась улыбнуться, но солдат сурово нахмурился. Тогда Валентина подняла руку и умоляющим жестом дотронулась до его плеча. Потом она показала на свой карман, где лежала провизия, медленно расстегнула клапан и засунула туда руку. Солдат пристально наблюдал за девушкой, не отводя своего странного оружия, и Валентина подумала, что если бы она была бомбисткой-камикадзе, сейчас этот парень лежал бы уже мертвым. В целом вражеский солдат ей, скорее, понравился; у нее даже немного потеплело на душе, и она подумала, что если все враги такие, то у Города, пожалуй, еще есть шанс.
Вытащив из кармана маленькую плитку шоколада, она откусила от него крошку и протянула солдату. Он посмотрел на незнакомку, и у него сделалось такое лицо, словно он с трудом сдерживал слезы. Валентина поднесла шоколад к самому его рту, чтобы ему не нужно было отпускать ее или оружие.
