Все трое спустились в подвал. Газовые рожки на стенах освещали помещение внушительных размеров, где каменные колонны смыкались у потолка, образуя крестовые своды. Роберт увидел в длинном подвале ряды крепких деревянных столов, на каждом стоял цинковый бак размером с ванну. Баки имели четыре плоских стеклянных окошка, сквозь которые виднелась прозрачная бледно-желтая жидкость.
Стрэттон заглянул в ближайший бак. В центре его плавала некая масса с размытыми очертаниями, словно часть жидкости сгустилась в желе. Из-за крапчатых теней на дне массу было трудно разглядеть, поэтому Стрэттон перешел к другой стенке, присел и стал рассматривать содержимое сквозь окошко на фоне света газового рожка. И только тогда он разглядел, что непонятный сгусток - это призрачная человеческая фигура, прозрачная, как желе, и скорченная в позе эмбриона.
– Невероятно, - прошептал Стрэттон.
– Мы называем их мегазародышами, - пояснил Филдхарст.
– Он вырос из сперматозоида? Тогда на это наверняка потребовались десятилетия!
– Вовсе нет! Несколько лет назад два парижских натуралиста, Дебюсси и Жилль, разработали метод ускоренного выращивания зародышей спермы. А обильная добавка питательных веществ позволяет этим зародышам достигать подобных размеров всего за две недели.
Поворачивая голову под разными углами, Роберт сумел уловить легкую разницу в преломлении света, проходящего сквозь прозрачную массу и указывающего на границы внутренних органов мегазародыша.
– Это существо… оно живое?
– Да, но лишено рассудка - как и сперматозоид. Никакой искусственный процесс не в силах заменить беременность - именно витализм внутри яйца оживляет зародыш, а влияние матери превращает его в личность. Все, чего мы достигли, - лишь увеличение размера. - Филдхарст указал на мегазародыш. - Влияние матери также обеспечивает зародыш пигментацией и всеми характерными физическими данными. Наши мегазародыши лишены всяких различий, кроме пола. Каждый мужской зародыш имеет такую же внешность, как и этот, и все женские также одинаковы. Мегазародышей внешне невозможно различить, хотя отцы у них разные, и лишь скрупулезный архивный учет позволяет нам идентифицировать каждого.
Стрэттон снова встал:
– Если вы не ставили цель создать искусственное лоно, то в чем тогда смысл эксперимента?
– Мы хотели проверить идею постоянства видов. - Поняв, что Стрэттон не зоолог, граф пояснил подробнее: - Если бы оптики умели делать микроскопы с неограниченной увеличительной силой, то биологи смогли бы изучить будущие поколения, покоящиеся в сперматозоидах любых видов, и проверить, остается ли их внешность неизменной или же меняется, порождая новые виды. В последнем случае они смогли бы также определить, происходит ли такой переход постепенно или резко.
