– Зря ты не нашла времени его выслушать, - ядовито заговорила Людмила Сергеевна. Ах, как хотелось сделать побольнее! - Я думаю, что не прощения он собирался просить, а сообщить тебе нечто малоприятное.
– Ты о чем? - напряглась Юлька.
– К твоему сведению, моя мудрая дочь, твой бывший, подчеркиваю, супруг в скором времени женится на небезызвестной тебе Алене Старцевой. Именно поэтому он спокоен и добродушен. Роман не вернется к тебе! Ты слушаешь меня? Алло! Алло!
Юлька молчала. У нее было ощущение, что ее убили, но, по какому-то недоразумению, она еще может видеть, слышать… И даже думать: «Алена и Роман? Уход к матери - это маскировка? Почему же маскировка - я ж сама ни о чем не спрашивала… Я ничего не знала и не интересовалась… Так вот откуда деньги! - вдруг дошло до Юльки. - Богатая дама купила себе мужчину и затыкает рот его бывшей жене долларами! Вот она, новая работа - трахать Алену. Боже, какая грязь!» Юля заметила, что в руке у нее трубка, которая кричит маминым голосом «Алло!».
– Я слышу тебя, мама! - голос дочери звучал на удивление спокойно. - Спасибо за информацию. У меня классные однокашницы: одна брата охмурила, другая мужа увела, - и она засмеялась злым смехом. Людмила Сергеевна готова была откусить себе язык. Надо же так сглупить, так бездарно все это брякнуть и, возможно, посеять очередную бурю.
– Ты теперь пойдешь убивать Алену? - спросила она с тоскливым страхом.
– Ну что ты, мама, расслабься! - Юлька была по-прежнему спокойна. - Ромка давно уже не котировался, а уж теперь, когда он стал проституткой… Не надейся: я не оставлю в покое Макса.
– Да это мания какая-то!
– На здоровье. В конце концов, у меня один брат.
– И за это ты хочешь испоганить ему существование?
– По большому счету я хочу, чтобы не было кругом этой грязи. Оказывается, ее больше, чем я думала. И все в ней по уши!
– Ну, разумеется, кроме тебя! Ты у нас Христос!
– Попробуй с вами не замараться, - парировала Юлька, поигрывая визитной карточкой Гавриловой Маргариты Евгеньевны. - Но разница в том, что вы все купаетесь в ней, как поросята, а я, дурочка, еще сомневаюсь, можно ли хоть по щиколотку туда войти! Хотя нет, больше не сомневаюсь! - и она нажала на рычаг. Потом быстро встала, схватила свою сумочку, вытащила кошелек, извлекла три стодолларовые бумажки. Она медленно и тщательно начала рвать их на мелкие-премелкие кусочки. Выражение лица у нее было нейтральным, чуть-чуть брезгливым: она просто выполняла необходимую ассенизаторскую работу, она вычищала грязь.
