– Татьяна Николаевна! - голос Алены звенел радостно и совсем по-девчачьи. - У меня такое счастье! Вы меня слышите?
– Слышу, слышу! - Таня улыбнулась этой фразе: «У меня такое счастье». - Какое же у тебя счастье?
– Я не хочу по телефону, Татьяна Николаевна! Можно, я заеду к вам завтра? Я все расскажу, все-все!
– Хорошо, конечно, Аленушка! В любом случае я за тебя очень рада. Завтра жду тебя… Во сколько?
– Я вам позвоню после пяти, ладно? Я умираю от счастья, Татьяна Николаевна!
Таня засмеялась:
– Слава Богу, от этого ты не умрешь. Но на ночь все-таки прими димедрол, а то ты явно спать не будешь.
– Спать? Я буду всю ночь петь, танцевать, читать стихи. Вслух!
– Соседи милицию вызовут, - смеялась Таня.
– Милицию? Пока, Татьяна Николаевна, до завтра, я пошла печь пироги для милиционеров! И для соседей… - и она бросила трубку.
Что же такое могло произойти? Алена говорила с ней, как влюбившаяся девчонка, которую впервые поцеловали… Стоп! Конечно, тут не без любовной истории. Неужели, опять Роман Лавочкин? Таня даже поежилась: это было бы чересчур.
Мелодично затренькал телефон. Володя нервно схватил висящую на стене трубку.
– Да! - лицо его быстро меняло выражение от облегчения до гнева. - Да, милый мальчик, они обе здесь… К твоему сведению, Юля и ее мать в предынфарктном состоянии! Где тебя носило?.. Ладно, не мямли, жене будешь объяснять… Ты из дома? Я их сейчас привезу, - и он шмякнул трубкой о стену.
– Тихо, Володя, сломаешь, - произнесла Людмила Сергеевна с нескрываемым облегчением. На щеки вернулся румянец. Она вся распрямилась из сжатого, скрюченного состояния.
Юлька же никак не выказала своего отношения к появлению на этом свете супруга. Она встала, взъерошила свою короткую прическу и сказала:
– Спасибо, дядя Володя, пойду Аську собирать, - и удалилась с кухни.
Макс, стоявший ко всем спиной и смотревший в окно, обернулся к матери:
– Мама! - тихо окликнул он. - Объясни мне: она что, следит за мной?
– Мася! - Людмила Сергеевна молитвенно сложила руки. - Давай не сейчас, не сегодня, у меня больше нет сил!
– Но это для меня важно! Ведь если она и Риту…
– Макс! - прикрикнул Володя. - Тебе же сказано: оставь мать в покое.
Людмила Сергеевна вдруг резко побледнела и схватилась за сердце.
– Люся! Что - плохо? - Володя бросился к жене. - Накапать валокордин?
– Ма, прости! - Макс шагнул к матери и виновато погладил ее по руке. Она улыбнулась.
– Все в порядке, не волнуйтесь, пожалуйста! Володя, оставь, ничего не надо! Только, сынок, пожалуйста, пожалей меня сегодня! Поговорим об этом… потом, ладно?
