Ибо в самом конце, о пророк, что же останется? Только мертвые Боги моего детства и только Время, шагающее в одиночестве по бескрайнему космосу, пугая луну, и угашая свет звезд, и рассеивая над землей из своих рук пыль забвения над полями героев и разрушенными храмами Древних Богов». Но когда другие пророки услышали, какие печальные слова изрек в Зале Король, они все выкрикнули:
«Все не так, как сказал Ульф, а так, как сказал я – я – я!»
Тогда Король надолго умолк, погрузившись в размышления. Но внизу в городе, на улице между домами собрались вместе все те, кто хотел танцевать перед Королем, и те, кто приносил ему вино в драгоценных кубках. Долго они оставались в городе, надеясь, что Король может смягчиться и еще раз встретит их с радостью на лице, требуя вина и песен. Следующим утром они должны были отправиться на поиски какого-то нового королевства, и они прошли между зданиями по длинной серой улице, чтобы увидеть в последний раз дворец Короля Ибалона; и Падающая Листва, балерина, крикнула:
«Нет, не будем мы больше никогда кружить по каменной зале, танцуя перед Королем. Он, созерцающий ныне волшебство своих пророков, не взглянет впредь на чудеса танцев, и среди древних пергаментов, странных и мудрых, он забудет водоворот прозрачных покрывал, рождающийся, когда мы раскачиваемся в Танце Бесчисленных Шагов». И с ней были Серебряный Фонтан, и Летняя Молния, и Морская Греза, и все они плакали о том, что они больше не смогут танцевать, радуя взор Короля.
И Интан, который в течение пятидесяти лет носил на пирах кубок Короля, увенчанный четырьмя сапфирами такого же размера, как глаза, сказал, протянув руки к дворцу и сделав прощальный жест:
«Все волшебство пророчеств, вся мощь предвидения, все богатство впечатлений не смогут сравниться с властью вина. Через маленькую дверь в Королевском Зале можно пройти по сотне ступеней и множеству внутренних коридоров в прохладные недра земли, где находится пещера более обширная, чем Зал. Там, завешанные пауками, покоятся бочки с вином, которые давно уже радуют сердца Королей Зарканду. На далеких восточных островах виноградная лоза, из сердца которой давным-давно выжато это вино, взобралась вверх, цепляясь за скалы множеством побегов, и созерцала море, и корабли старого времени, и давно умерших людей, и сама она опустилась в землю и скрылась среди сорняков. И зеленые от влаги многих лет, лежат там три бочонка, которых город не коснулся, пока все его защитники не погибли и пока его здания не рухнули; и тогда к букету этого вина добавилось больше огня, чем за множество протекших лет. И я гордился этим в старые времена: идти туда перед банкетом и, возвращаясь, приносить в сапфировом кубке огонь древних Королей и наблюдать, как загораются глаза Короля и как его лицо становится все более благородным и похожим на лица его предков, когда он пьет сверкающее вино.
