На следующей странице целый абзац был густо обведен красными чернилами, так что получилось некое подобие рамки, изрядно попортившей соседние строчки. Рядом с рамкой на полях заглавными греческими буквами стояла надпись: «ОПАСНОСТЬ!»
Рамка заключала в себя следующий текст:
«Демон Андрас, великий маркиз, появляется в виде ангела с головой черного ворона, верхом на сильном черном волке, в руке его сверкающий острый меч. Он сеет разногласия и уничтожает неосторожных».
От рамки тонкая красная стрелка указывала вниз, к концу страницы. А там рукой неведомого знатока мира демонов было выведено:
«Он способен убить даже самого Иисуса Христа и его Апостолов».
«Что за чушь!» – в гневе отец Николай чуть было не захлопнул книгу. – «Какая бессмыслица! Как можно убить Господа нашего?!»
Однако надпись гласила именно это – и ничего более. Что самое удивительное (монах быстро перелистал книгу до конца) – дальше красные чернила не сделали ни одной строчки.
Наконец, поставив «О деяниях демонов» на полку поближе к выходу, отец Николай двинулся в душ. Однако увиденная строчка не давала ему покоя.
«Что это значит?» – думал он, растирая тело большой морской губкой. «Как можно убить апостолов – они ведь давно умерли, задолго до того, как была написана эта ужасная книга – и души их пребывают в раю? И что значит?..»
Кощунственную фразу он даже про себя не хотел повторять, однако она сидела у него в голове, как заноза. Истово молясь перед сном и отбивая земные поклоны, отец Николай каким-то краешком мозга все думал о демоне Андрасе.
И потом, когда он вертелся на жестком монашеском ложе, эта же мысль не давала ему заснуть.
«Что значат слова – способен убить самого?.. Кого? Вечно живого Господа?»
В эрудиции неведомого комментатора Пселла монах успел убедиться за время чтения книги, и не испытывал ни малейшего сомнения в том, что за страшными словами об убийстве Иисуса Христа и Апостолов кроется какой-то тайный смысл.
Наконец усталость взяла свое, и отец Николай уснул, перед сном решив для себя, что речь идет всего лишь о непонятной ему аллегории.
Но и во время заутреней, в храме, монах никак не мог успокоиться. Тем более, что в церкви с трудом набралось пятнадцать человек – ветхих стариков, один из которых к тому же все время засыпал.
– Молодежь не хочет ходить в церковь, – сказал этот старик, Спиро, когда отец Николай разбудил его по окончании службы.
– Скоро ты здесь останешься один.
И вышел шаркающей походкой.
