– Чё, отлить? – Тул съехал с дороги и затормозил.
– Разверни машину, – сказал Чаз.
– Чё это?
– Живо!
Тул безупречно развернулся на месте и неторопливо поехал по дороге обратно, пока они снова не увидели кролика – тот так и не сдвинулся с места. Чаз полез под сиденье и достал пистолет. Тул медленно моргал, глядя на него, точно об-долбанная жаба.
– Ты же сам предлагал мне потренироваться, – сказал Чаз.
– Етить, не на кролике же.
– Это просто грызун-переросток, – возразил Чаз, выдавая предательское незнание таксономии, которое повергло бы в ужас его коллег, но осталось не замеченным Тулом. – Крыса с большими ушами, – добавил он, потихоньку пытаясь открыть дверцу машины.
– Если застрелишь, придется тебе им позавтракать, – сообщил Тул.
– Ага, конечно.
– Док, я не шучу. Мама нас учила: «Убил – пожарь и съешь». Нехорошо губить живую тварь из интереса.
Может, у Тула от лекарственных пластырей крыша поехала, задумался Чаз. Какого черта он заботится о дурацком кролике? Чаз перегнулся через капот и прицелился в зверька. Кролик по-прежнему неподвижно сидел, залитый светом фар. Раздался выстрел, и кролик подскочил, перекувырнулся, описал круг и замер. Его глаза были широко открыты, ноздри трепетали.
– Черт, промазал, – проворчал Чаз и выстрелил снова. На сей раз кролик распластался по асфальту и прижал уши, будто прячась в траве.
– Кончай уже, Рэмбо, – сказал Тул.
– Еще разок, – сказал Чаз и подумал: «Ему-то можно стрелять в аллигаторов».
– Хватит, – мрачно произнес Тул.
– Еще не хватит. – Чаз закрыл один глаз и прищурился.
– Я сказал «нет».
Тул нажал на газ за миг до того, как Чаз спустил курок. Чаза подбросило, и в полете он увидел, как рыжая тень исчезает в густой траве. Он тяжело рухнул на гравий и дважды перевернулся. Несколько секунд он лежал тихо, оцепенело наблюдая, как насекомые вьются в свете фар урчащего автомобиля. Вскоре он услышал хруст шагов, и над ним навис широкий силуэт Тула.
– Помоги мне встать, – попросил Чаз, неосмотрительно позабыв изобразить раскаяние.
– Сволочь ты тупая, а не доктор.
Тул подобрал кольт и прошествовал обратно к «гранд-маркизу».
– Что с тобой стряслось, блин? – завопил ему вслед Чаз. – Ты что, пытался меня убить?
Он с трудом поднялся на ноги и смахнул щебенку с одежды. Когда он забрался обратно в машину, Тул ткнул его пальцем в грудь:
– Если б я пытался тя убить, красавчик, ты б щас разговаривал не со мной, а со святым Петром.
Чаз подождал еще десять миль, прежде чем заикнулся о пистолете.
