– Садись-ка, коток, вот сюда… Ан нет, низковато будет! Подушечку надо подложить! – И он сбегал в комнату и принес мне подушку в бархатном темно-красном чехле.
Пес пристроился напротив меня. Ему лавку никто не придвигал, он просто встал на задние лапы и положил передние на стол. Поймав мой любопытствующий взгляд, сказал (по-человечески, не по-собачьи):
– Мне на лавке очень высоко. Приходиться есть стоя.
Птица закончила свою трапезу. Домовушка проворно подхватил мисочку с плиты, покрошил туда еще немного хлеба и высыпал содержимое карасю в банке. Карась зашлепал губами, подбирая крошки.
Я ожидал, что и Лада сейчас присоединится к нам, но она появилась одетая для улицы, в плаще и косынке, завязанной под подбородком.
– Пришел, миленький? – спросила она меня, пощекотав за ушком. – Ну вот и хорошо. Тебя здесь никто не обидит. А я приду с работы, и мы обо всем поговорим. Домовушка, закрывай дверь. Пока!
Лада упорхнула. Домовушка долго возился с замками – я насчитал на связке десять ключей различной величины, и не менее пяти из них он пустил в ход. Потом он еще задвинул тяжелый засов и не забыл про цепочку, после чего долго загибал пальцы, сверяясь с дверью, как бы считая запоры. Наконец он повесил связку с ключами на дверную ручку и вернулся в кухню.
Пес уже вылизал свою миску и отошел от стола. Я тоже почти справился со своей порцией, но как можно медленнее приканчивал остатки. Меня интересовало, для кого предназначена четвертая тарелка.
Домовушка подошел к висевшей над дверью паутине и позвал:
– Товарищ капитан, а товарищ капитан! Вы завтракать-то изволите али как? – Паутина не шелохнулась, и Домовушка заметил с некоторой иронией: – Не соизволяют.
Он снял с подоконника миску, накрытую полотенцем, и поставил на стол. Полотенце откинулось, и из миски вылезла огромная бурая жаба, покрытая буграми и бородавками. Домовушка пододвинул жабе тарелку с кашей и тоже наконец сел завтракать.
Жаба вежливо, не обращаясь ни к кому конкретно, сказала: «Приятного аппетита», – и принялась за еду. Кушала она очень аккуратно, уставив в потолок свой сосредоточенно-отрешенный взгляд, далеко высовывала длинный язык, прихватывая им кашу и как-то сбоку занося ее в широкий рот.
Меня и так знобило, но тут просто затрясло. Я сказал:
– Спасибо, все было очень вкусно, – и спрыгнул с лавки.
– Вот! – завопил Домовушка. – Учитесь! Сколько я вас кормил, поил, никто словом добрым мою стряпню не помянул!.. У ты мой сладенькой!.. Я ж говорил, говорил я, что котейко нам уюту и тепла придаст!..
