Типичная подростковая группировка, такие во всех мирах одинаковые. Возраст участников от 15 до 25 лет, количество мозгов обратно пропорционально силе мышц, количество алкоголя в крови приближается к ста процентам. Сейчас закончат думать и прилипнут с фразой «Девочка, купи кирпич!» или «Мальчик, дай закурить!». Или с каким-нибудь местным приколом, никому, кроме них, не понятным. И главное, что бежать бесполезно. Догонят в любом случае. Обидно.
Банда наконец-то закончила думать, и вперед вышел главарь. Ну то есть самый быкообразный и, возможно, не самый тупой. Уставился на меня сверху вниз и гаркнул что-то невразумительное. Знание местного языка на меня во сне не снизошло, но смысл угадывался без труда. Ну точно, «Мальчик, дай закурить!» Мальчиком меня называли часто, даже когда я была причесанная и умытая. А уж определить половую принадлежность чумазого существа, одетого в растянутую футболку и грязные шорты… Это же натурально средневековое мировоззрение – раз в штанах, значит, пацан. Не доказывать же обратное.
Я хихикнула в такт собственным мыслям. Главарь повторил фразу, придав красной роже еще более зверское выражение.
– Отвали, собака страшная, – ответила я, показывая ему язык.
Переспрашивать в третий раз мордоворот не стал, но среагировал удивительно быстро. Подскочил вплотную одним звериным прыжком, схватил за левую руку и отработанным жестом завернул ее мне за спину. Я такого буйного наступления совершенно не ожидала, но все-таки извернулась и уцепила его свободной рукой за ворот рубашки. Рубашка была хорошая – льняная. Держаться за такую одно удовольствие, с шелковой или атласной пальцы давно бы соскользнули.
Некоторое время мы занимались перетягиванием друг друга. Громила явно действовал не в полную мощь. Захоти он надавить чуть сильнее, от моей руки осталось бы сплошное крошево костей, надежно упрятанное под кожей. Он, видимо, подумал о том же самом и усилил нажим. В запястье что-то ощутимо хрустнуло, рука до локтя взорвалась болью. Я взвизгнула, но рубашку не выпустила. Боль меня только подстегнула, я потянула изо всех сил, и ткань с треском лопнула. Бандит от неожиданности выпустил меня и попытался вернуть обратно раздираемую на лоскутки одежду, но тут уже я разжала руку, и он, не ощутив ожидаемого сопротивления, картинно плюхнулся на задницу.
И тогда я побежала. Уж бегала-то я всегда быстро, а в тот момент еще и окружающие условия были очень благоприятные. В том смысле, что если бы эти хмыри меня догнали, то условия стали бы исключительно неблагоприятными, и это подстегивало лучше любого секундомера.
