Наконец, пришло время всмотреться в портрет нового героя романа, который появляется вблизи Веры Павловны спустя некоторое время после мнимого самоубийства Лопухова. Что примечательного мы узнаем об этом лице с мировоззренческой точки зрения? Прежде всего, нам становится известно, что он (его фамилия Рахметов) «должен дорожить временем». Видимо, поэтому его девизом стало выражение: «У меня занятия разнообразны; перемена занятия есть отдых». Кроме того, он же придерживается строго следующих принципов: «роскоши и прихоти – никакой; исключительно то, что нужно»; «Каждая прочтенная мною книга такова, что избавляет меня от надобности читать сотни книг»; «не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые люди»; «Я не должен любить». Что сказать в связи с изложенным выше? А то, что наряду с дельными соображениями в настоящем собрании установок содержатся и весьма неудачные. Почему? А потому, что, например, без любви ничего путного и вообще быть-то не может. Это во-первых. А во-вторых, разделение на первостепенное и прочее также может «сыграть злую шутку» со всяким, так как оно может статься таковым на самом деле лишь ситуативно. Оценивая Рахметова вкупе с Лопуховым, от имени которого он и выступает перед Верой Павловной, автор романа в главе «Беседа с проницательным читателем и изгнание его» излагает следующее примечательное рассуждение: «они (Рахметов и Лопухов. – Авт.), видишь ли, высшее свое наслаждение находят в том, чтобы люди, которых они уважают, думали о них как о благородных людях, и для этого, государь мой, они хлопочут и придумывают всякие штуки не менее усердно, чем ты для своих целей, только цели-то у вас различные, потому и штуки придумываются неодинаковые тобою и ими: ты придумываешь дрянные, вредные для других, а они придумывают честные, полезные для других». Вот как! Оказывается, благородные герои Н. Г. Чернышевского действуют честно и полезно для других лишь во имя получения высшего наслаждения от сознания своего благородства в глазах других людей? Здорово, ничего более и не скажешь. А ежели всерьез, то это прямо-таки возведенный в предельную степень комплекс неполноценности какой-то выходит на поверку. Или получается, что герои романа просто одержимые манией величия люди, которые ради своей прихоти слыть благородными готовы ублажать всякого, способного их воспринимать за это таковыми. Но возможно ли такое на самом деле? Иначе говоря, разве возможна страсть благородства в реальности, ведь благородство само по себе, очевидно, будет противиться подобной странной наклонности? Поэтому-то идея выгоды от честности есть блудливая идея, которая автором романа, вероятно, не распознается в своей порочной сути. В результате, «отравившись» этой идеей сам, Н. Г. Чернышевский умильно «травит» ею и своего простодушного читателя. Но чем вооружает автор романа лукавого читателя? Отвечая на последний вопрос, легко вспоминается современная практика пиар-услуг, которая и свидетельствует о подлинной сути главных идей романа как раз и воплотившихся вполне в современной российской жизни. Другими словами, именно не кто другой, как Н. Г. Чернышевский является родоначальником на русской земле печальной традиции широкомасштабной мимикрии (подстройки) подлецов и негодяев под вполне себе благородных людей.
