Что делать – не знаю. Кажется, сама бы сейчас взяла и сбежала куда глаза глядят.
МЕЧЕТКИН. Почему, Анна Васильевна? Я извиняюсь, что вмешиваюсь, но разве плохо вам здесь живется?
ХОРОШИХ. А что хорошего-то? Какое здесь житье?.. Ну нам еще, старикам, ну ладно, а для молодежи? Добра-то в нашем Чулимске. Одно комарье. Куда ни повернись – тайга в любую сторону на сотни верст. Другой раз как подумаешь – душно делается… Глядите, Илья на что уж таежный житель, и то не выдерживает…
МЕЧЕТКИН. Глупо вы, между прочим, рассуждаете… Две котлеты, две простокваши и чай… Глупо и в корне неверно. И все ваши несчастья, между прочим, заключаются в том, что вы не выписываете ни одной газеты.
ХОРОШИХ. Действительно.
МЕЧЕТКИН. А то бы вы знали, что через несколько лет через нас пройдет железная дорога.
ХОРОШИХ. Обслужи его, Валентина. (Громко.) Валентина!
Валентина оборачивается.
Очнулась? Дай ему котлеты. Валентина уходит в чайную. (Как бы про себя.) Как в воду опущенная.
МЕЧЕТКИН. А что с ней?
ХОРОШИХ. А я знаю? (Усмехнулась.) Тоже, поди, газеты не выписывает.
Из чайной выходят Дергачев и Еремеев. Дергачев несет стремянку. Еремеев несколько брусков. Все это они складывают на веранде в углу.
ДЕРГАЧЕВ. Отдохнем, Илья. (Садится на ступеньку крыльца.)
Еремеев усаживается рядом. Валентина появляется, подает Мечеткину котлеты. Тот принимается за еду. Валентина уходит в чайную. Кашкина вышла на балкончик и тут же исчезла.
МЕЧЕТКИН (жует, обращаясь к Еремееву). Слышал я, ты пенсию хлопочешь?
ЕРЕМЕЕВ (машет руками). Обратно ухожу, в тайгу ухожу.
МЕЧЕТКИН (обращаясь к остальным). Вот друг. За пенсией явился. Без документов.
ХОРОШИХ. Ну и что? Работал же человек. Если он не знал про бумаги эти, виноват он, что ли?
МЕЧЕТКИН. Кто же виноват? Жил, понимаете, беззаботно, как птичка божья, а?.. Ну вот, а теперь будь любезен, расплачивайся за собственное легкомыслие. (Жует.) У тебя дети есть?
ХОРОШИХ. Дочь у него. А что толку? Уехала – и с концом.
МЕЧЕТКИН. Совершеннолетняя?
ХОРОШИХ. Хватился. За сорок, поди, не меньше.
МЕЧЕТКИН. Вот народец. А раньше у них и того хуже было. Раньше они стариков вообще бросали. Сами, понимаете, на новое место, а стариков не берут. Продуктишек им оставят на день, на два, а сами ходу. (Еремееву.) Был такой обычай.
ХОРОШИХ. Ты обычаем ему не тычь, скажи лучше, что ему делать. (С насмешкой.) Ты у нас парень авторитетный, вес имеешь, законы знаешь – вот и давай.
МЕЧЕТКИН (не замечая насмешки, раздувается). Гм. Что ж… Могу дать ему добрый совет.
