.)
Правда, Пасманик приводит письмо, что в конце 1918 «более трёх с половиной миллионов рублей… собирались исключительно в интимном кругу евреев», с разными «обещаниями и уверениями» белого командования о добром отношении к евреям. Вопреки тому, был издан запрет евреям покупать землю в Черноморской губернии (из-за «злостной спекуляции нескольких лиц, принадлежащих еврейской национальности») – хотя вскоре же отменён[405].
В том же Ростове и на той же белой заре, когда робкое белое движение ещё меркло в темноте и виделось почти безнадёжным, – знаю я сам случай, как знакомый наш А. И. Архангородский, пожилой еврей, инженер и организатор промышленности, искренно считавший себя русским патриотом, – в февральскую ночь ухода молодёжи в «Ледяной поход» буквально гнал своего упирающегося сына-студента идти с добровольцами (дочь, однако, не пустила брата). – По Еврейской энциклопедии: «Евреи Ростова вступали в казачьи партизанские отряды, в студенческий батальон Добровольческой армии Л. Корнилова»[406].
В 1975 году в Париже последний командир Корниловского полка полковник М. Н. Левитов говорил мне, что немало евреев-прапорщиков производства керенского времени были в «корниловские дни» августа 1917 верны корниловцам. И в Белой армии выделял георгиевского кавалера Кацмана из 1-й Кутеповской дивизии.
Но известно, что многие белые отталкивали сочувственных или нейтральных евреев: из-за множественного участия других евреев на красной стороне у белых к евреям росло в лучшем случае недоверие, а то распалялась злость. В современном научном исследовании читаем: «В первый год существования белого движения в нём практически не было антисемитизма (во всяком случае, массовых его проявлений), и евреи даже служили в рядах Добровольческой армии. Но в 1919 году… положение резко изменилось. Во-первых, после победы Антанты над Германией массовая убеждённость белогвардейцев в поддержке немцами большевиков сменилась мифом о евреях как главной опоре большевизма. Во-вторых, заняв Украину, белые оказались под влиянием местного оголтелого антисемитизма, что и способствовало их вовлечению в антиеврейские эксцессы»[407].
Белая армия «была загипнотизирована Троцким и Нахамкисом, что привело её к отождествлению всего большевизма с еврейством, следствием чего были погромы»[408]. В белых представлениях сложилось, что Россия, которую они шли освободить, – захвачена еврейскими комиссарами. А при бесконтрольности той еле созданной, кое-как скреплённой армии, плохом управлении на раскидистых пространствах, при разгуле самовольства вообще повсюду в той войне, – от такого представления недалеко было и до вспышек стихийных – увы,
