.
«Еврейский вопрос», в самом деле, ни статьями, ни книгами не снимался. Вот новая реальность в положении евреев в 20-е годы в Прибалтике и Польше. Хотя в прибалтийских государствах «евреям удавалось в течение ряда лет сохранять за собой влиятельные позиции в торговле и промышленности»[490], – евреи испытывали на себе давление среды. «Добрая половина русского еврейства вошла в состав отщепившихся от России новых государств… Новые государства с тем большим усердием насаждают каждое свой национализм, чем меньше они уверены в своей прочности»[491]. Там «евреи чувствуют себя окружёнными враждебной и к тому же активной, неугомонной стихией. То выставляется требование: евреев в высшей школе должно быть пропорционально не больше, чем в армии… то в житейском обиходе атмосфера сгущается до того, что еврею дышать становится невозможно… В среде самоопределившихся народов войну против евреев ведёт само общество: студенты, военные, политические партии, улица». И. Бикерман заключил, что «еврей, разбивавший себе лоб за самоопределение народов, готовил для себя и своих стеснения: более тесную зависимость от чужой жизни»[492]. – «Положение евреев в Латвии, Эстонии и Литве буквально трагическое. Вчерашние угнетённые быстро вошли в роль угнетателей, притом крайне плебейских угнетателей, не стыдящихся своей грубой антикультурности»[493].
И вот оказалось, «что распад России означает также распад русского еврейства», история парадоксально показала, что единая Российская Империя, даже с её притеснениями, была для евреев благоприятнее. И вот в этих отколовшихся лимитрофах «евреи являются верными хранителями русского языка, русской культуры и ждут не дождутся восстановления великой России. Школы, в которых ведётся ещё преподавание на русском языке, заполняются еврейскими детьми», а языку нововозникшего государства учиться не хотят. «В этих государствах-клетушках русский еврей, изведавший жизнь на широком просторе великой Империи, чувствует себя стеснённым, сдавленным и пониженным в своём гражданском уровне, – несмотря на все права и автономии… Поистине судьбы нашего народа тесно связаны с судьбой великой России»[494].
Впрочем, международная позиция еврейства в кругах Версальского мира, и в частности в Париже, была крепка, и особенно в отношении сионизма. «В июле 1922 Лига Наций признала всемирную Сионистскую организацию в качестве «Еврейского Агентства», представляющего сперва, и главным образом, интересы сионистов, потом и несионистов, и подкреплявшее также положение евреев в странах Европы
