И все бы в ее жизни до самой смерти шло путем да ладом, если бы не эта случайная встреча в поезде. Оба не сомкнули глаз до утра. К ним в купе никого не подсаживали, и они говорили, говорили, невпопад задавая вопросы, пока Нина вдруг не уткнулась ему в шею мокрым от слез лицом. Она уже не скрывала своей слабости и, обхватив его шею, прижималась к нему все теснее. Она знала – только один он мог понять всю глубину ее отчаяния.
Резкий стук в дверь отрезвил обоих и возвратил к реальности. Проводница уже тюкала своим тяжелым ключом в следующую дверь и предупреждала о приближении Ленинграда. Ефимов хотел открыть светозащитную штору, но Нина придержала его руку.
– Я зареванная, некрасивая буду…
– Глупыш, – сказал он и вытер тыльной стороной ладони слезы на ее щеках. – Я выйду.
Нина торопливо расчесала волосы, перехватила их на затылке резинкой, протерла лицо лосьоном и чуточку запудрила припухлости под глазами. Из небольшого зеркальца на нее посмотрело усталое, чуть постаревшее лицо. Зато глаза свои Нина такими увидела впервые – насыщенно голубые, как у десятиклассницы, рискованно-веселые. «Глаза счастливой женщины», – определила она сама.
– Меня будут встречать, – сказала она Ефимову, когда он вернулся в купе умытым и выбритым. – Посиди здесь, пока мы уйдем. Вам не надо видеть друг друга.
– Когда мы увидимся?
– Когда ты захочешь.
– В следующее воскресенье.
– Хорошо. Звони на работу. Пиши до востребования.
Олег ждал на перроне с огромным букетом ее любимых лимонных роз. В его улыбке была грусть и откровенное счастье. Но Нина вдруг увидела какую-то несуразность в его прическе – ощипанной спереди и длинной сзади, и эта несуразность впервые вызвала у нее раздражение – неужели он не понимает? Тут же поймала себя на том, что сравнивает Олега с Ефимовым, и сравнение было явно в пользу последнего.
– Устала? – спросил Олег участливо и заглянул ей в глаза.
– Немножко, – сказала она правду.
– Спала?
– Нет, – ответила, чуть помолчав.
– Почему?
– Соседка храпела, – впервые за их совместную жизнь солгала Нина и почувствовала, что краснеет, – только этого ей и не хватало.
Пока они ехали домой, Олег рассказывал о том, что его лабораторию собираются серьезно потрясти и ожидание ревизоров вносит нервозность в дело, заставляет его спешить с проведением опытов, необходимых для докторской диссертации. Еще говорил о каких-то своих проблемах и тревогах, но Нина лишь кивала изредка головой, изображая внимание, сама же думала совсем о другом. Она вся без остатка была с Ефимовым, продолжала жить чувствами и ощущениями минувшей ночи.
