Годилось все: пещеры, глубокие расщелины в скалах, подвалы брошеных домов, кладбищенские склепы, даже свежие могилы, в рыхлой земле которых легко зарыться с головой.
Затаившись в дневных убежищах, твари дожидались следующей ночи. А дождавшись…
Одни присоединялись к новым полчищам, извергаемым Мертвым озером, и шли на очередной штурм тевтонской Сторожи. Другие постепенно расползались по окрестностям и уходили в глубь страны на поиски иной добычи.
Ночь была временем нечисти и часом испытаний для защитников крепости. Днем же… Днем воины Закатной Сторожи отдыхали, сколько могли, чинили поврежденные укрепления и хоронили павших.
А еще…
Днем, случалось, рыцари орденского братства квитались за все. Оставив в замке сокращенный – настолько, насколько это было возможно – гарнизон, отрывая драгоценное время от сна и работы, тевтоны устраивали карательные вылазки. Малые. Или большие. Близкие. Или далекие.
Рыцари, оруженосцы и посаженные в седла кнехты совершали стремительные рейды по обезлюдевшим землям комтурии в поисках укрывшейся нечисти. Находили. Как правило. И находили многих. А найдя – безжалостно изничтожали.
Иногда достаточно было откинуть крышку подвала или взломать дверь набитого темными тварями кладбищенского склепа – и дальше все вершило солнце. Иногда саксы поджигали дом, в котором пряталось упыриное отродье, и дом сгорал дотла вместе с укрывшейся в нем нечистью. А иногда глубокие гроты и пещеры, превратившиеся в дневные убежища кровопийц, забрасывались горящим хворостом, покуда обезумевшие, обожженные твари сами в корчах и муках не выползали из темных нор под солнечные лучи и клинки мстителей.
В таких случаях нечисть, визжа и шатаясь, не видя и не слыша ничего вокруг, бросалась в последний бой без всякой надежды на победу или хотя бы на каплю алой теплой крови. Зато черная кровь в таких случаях лилась потоком. Лилась и испарялась на солнце, едва извергнувшись из ран.
Однако нередко тевтонам приходилось спускаться в темноту с факелом в одной руке и обнаженным посеребренным мечом – в другой. Чтобы достать, убить, добить. Чтобы напасть самим. Чтобы наверняка покончить с исчадиями темного обиталища. Тогда нечисть отбивалась – яростно, отчаянно, люто. Тогда и днем бывали потери. Редкие, небольшие, не в пример ночным, но да – случалось и такое.
…В этот раз вернувшийся из большой дневной вылазки отряд тоже привез раненого. Пошатывающегося в седле, поддерживаемого оруженосцами молодого бледного рыцаря с жуткой раной под изодранной посеребрённой кольчугой. Страшный удар! И для попавшего под него, и для нанесшего. Ибо нечисть бьет по жгучему серебру вот так, наотмашь, не жалея когтей и пальцев, либо в великом азарте битвы – чуя близкую добычу и алча горячей живой крови, либо будучи загнанной в угол, когда ничего иного ей уже не остается.
