– О! Привет! Как дела? Страшно рад тебя видеть. Не верю своим глазам! Как ты здесь оказалась? – заорал он, прожевав кусок и вытерев рот салфеткой. Я протянула ему вторую салфетку, он вытер пальцы и после этого изъявил желание обменяться со мной рукопожатиями. Отказываться было неудобно, и я с тоской подумала, что теперь от моих рук еще час будет нести луком.
Я поставила локти на стол и оперлась на ладони подбородком, чтобы исключить дальнейшие проявления любезности.
– Кэртис, нам надо поговорить, – сказала я.
– Ради Бога! У меня есть время. Пиво будешь? Я сейчас закажу.
Не дожидаясь ответа, он махнул бармену пустой бутылкой и показал два пальца.
– Хочешь перекусить? Самое время.
– Я уже поела.
– Присоединяйся к жареной картошке, не стесняйся. Как ты узнала, что меня выпустили? Я же еще сидел в тюрьме, когда мы с тобой познакомились. Ты выглядишь великолепно!
– Спасибо за комплимент. Ты тоже неплохо смотришься. Кстати, познакомились мы только вчера, – уточнила я.
Кэртис вскочил и направился к стойке за пивом. Пока его не было, я клюнула несколько ломтиков жареной картошки из его порции. Приготовлена она была неплохо, но ее, видимо, забыли почистить. Кэртис вернулся с двумя бутылками и собирался присоседиться ко мне.
– Путь закрыт, – предупредила я. Он вел себя тан, словно я пришла к нему на свидание. На нас уже начали посматривать другие посетители бара.
Всем своим видом я показала, что не собираюсь уступать место. Он сел напротив и с самодовольной рожей протянул мне бутылку пива. Он, вероятно, полагал, что вслед за пивом, сигаретами и жареным картофелем ему еще обломится сегодня и женщина. Во всяком случае, он снова решил испытать на мне свой "задушевный" взгляд.
– Ты же не будешь на этот раз ломаться, сладкая моя, как в прошлый раз?
– Допивай свое пиво, Кэртис, и больше не смотри на меня этим плотоядным взглядом. Предупреждаю, у меня возникает сильное желание дать тебе в глаз.
– Черт побери, но ты же очаровашка, – промямлил он.
Видимо, от любви ко мне у него пропал аппетит. Отодвинув в сторону тарелку и щелкнув зажигалкой, он протянул мне сигарету. Он, видно, уже представлял нас в постели.
– Я – не очаровашка, Кэртис. Я страшная зануда. Может быть, сразу перейдем к делу? Та история, что ты рассказал, вызвала у меня кое-какие вопросы.
Он нахмурил брови, пытаясь выглядеть серьезным.
– Неужели?
– Ты сказал, что присутствовал на процессе по делу Дэвида Барни...
– Нет, весь процесс я бы не высидел. Я же тебе говорил. Преступление само по себе может быть очень увлекательной штукой, но судебный процесс по этому поводу – это бодяга. Так?
