– Это действие никак не нарушает чьих бы то ни было гражданских прав, – доказывала я. – Вы же можете взглянуть на эти кадры?
Он протянул руку. Я вложила в нее фотографию Макинтайра. Он так и остался стоять с протянутой рукой.
Я посмотрела на него и сделала вид, что спохватилась. "Ох!" – сказала я. Открыла сумочку и достала бумажник. Вынула двадцатидолларовую купюру. Выражение его лица не изменилось, но я почувствовала, что он оскорблен. Так же смотрят на вас нью-йоркские таксисты, если вы пытаетесь всучить им на чай десять центов.
Я вынула еще одну такую же бумажку. Никакой реакции. Тогда я сказала:
– Ненавижу, когда приходится давать взятки такому юному созданию.
– Ужасно, правда? – посочувствовал он.
Я добавила третью купюру.
Он опустил руку.
– Пойдемте со мной.
Повернулся и зашагал внутрь здания по узкому коридору. Я молча последовала за ним. По обеим сторонам были кабинеты, телестудии. Несколько сотрудников в джинсах, майках и кроссовках маялись от безделья. Мне здесь не нравилось – слишком много убогих деревянных панелей на стенах и слишком много фотографий в дешевых рамках. В целом это напоминало работу домашнего мастера-умельца. Труд затрачен огромный, а дом продать невозможно – никто его не покупает.
Забравшись в глубь здания, мы очутились в тупике, из которого металлическая лестница вела на чердак. По правую сторону от лестницы стоял старомодный шкаф с карточками, на нем еще один, поменьше. Лиланд выдвинул ящик с нужным годом и начал искать карточку с индексом "Барни".
– Полных репортажных записей нет, мы их стираем, – пояснил он.
– Что это, полные репортажные записи?
– Это примерно двадцать минут репортажа, который снимает оператор. Мы оставляем в архиве только полторы минуты, ту часть репортажа, которая идет в эфир.
– А-а, понятно. Я думаю, и этих полутора минут будет достаточно.
– Если только этот парень не подошел после того, как телекамеры прекратили съемку.
– Посмотрим.
– Тут ничего нет, – сказал он. – Посмотрим в другом месте. Под каким индексом это может быть? – Он просмотрел "Убийства", "Процессы" и "Репортажи из зала суда", но нигде не было упоминания о деле Изабеллы Барни.
– Попробуйте посмотреть на "Расследования убийств", – посоветовала я.
– Почему бы и нет. – Он стал просматривать эту рубрику.
Карточка нашлась, на ней стоял номер кассеты с пленкой. Мы поднялись на чердак и нырнули в низенькую дверь. В помещении вдоль стен стояли контейнеры с видеокассетами, на каждой из них значился номер. Лиланд быстро нашел нужную, и мы спустились с ней вниз. Направо по коридору имелась небольшая комната с аппаратурой. Он включил один из комплектов и поставил кассету. Появились первые кадры, Лиланд нажал на "перемотку вперед". Двухминутные репортажи того года замелькали перед нами. Я ухватила лицо Изабеллы Барни.
