Видимо, она не ожидала моего жеста, и мы пожали друг другу руки после неловкой паузы. В этой заминке было что-то такое, что навело меня на мысль о ее брезгливости, и я внутренне ощетинилась, никак, впрочем, не показав этого. Ее седые волосы были уложены в две тугие косы. Под глазами – круги. Правда, кожа цвета персика с румянцем на щеках выглядела совсем неплохо для ее возраста (как выяснилось позже, это была умелая косметика).
Она уставилась на меня, словно ожидая, что мы продолжим разговор, стоя в дверях.
– Это по какому же поводу? Боюсь, я забыла, зачем вы хотели прийти.
– Я работаю на Лонни Кингмана. Он адвокат Кеннета Войта по делу против ответчика – Дэвида Барни...
– О, да, да! Конечно. Вы хотели поговорить с Питером об этом убийстве. Ужасно. Вы, кажется, сказали, что ваш коллега скончался. Как же его звали, этого детектива?
Она постучала пальцами по лбу, словно извлекая забытую фамилию.
– Морли Шайн, – подсказала я.
– Да, именно, – она понизила голос. – Мне он показался очень неприятным, несимпатичным.
– Разве? – Я вдруг почувствовала, что закипаю. Мне он всегда казался великолепным профессионалом и прекрасным человеком.
Она наморщила нос и состроила гримасу.
– От него всегда так странно пахло. Я уверена, он был алкоголиком.
Возраст играет с человеком злые шутки: те чувства, что он тщательно скрывает, проступают вдруг на лице и застывают на нем, подобно маске. Это случилось и с миссис Вейдман. Неприятное впечатление.
– Он бывал у нас несколько раз, задавал какие-то глупые вопросы. Вы не собираетесь заниматься тем же самым?
– Я спрошу у вас кое о чем, и, надеюсь, вас это не затруднит. Могу я войти?
– Конечно. Извините, что не пригласила раньше. Питер сейчас в саду. Давайте поговорим там. Я собиралась прогуляться, но сделаю это чуть позже. Вы любите пешие прогулки?
– Нет, я бегаю трусцой.
– Бег трусцой – это вредно для здоровья. Он плохо отражается на коленных суставах, – начала она лекцию. – Вот ходьба – другое дело. Мой врач, Джулиан Клиффорд... вы знакомы с ним?
Я покачала головой.
– Он – врач-ортопед. Он наш сосед и вообще большой друг. Сотни раз он предупреждал меня об опасности бега трусцой. Это бессмысленное занятие.
– Разве? – пробормотала я безразлично.
Она опять завела свою пластинку, приводя новые аргументы, хотя я и слова против не сказала. Мне не нужна старуха, которая так отзывалась о Морли. Тем временем мы прошли по коридору в глубь дома. Снаружи он напоминал небольшое ранчо, однако внутри явно господствовал восточный стиль – персидские ковры, шелковые ширмы, расписные потолки, черные лакированные столики с перламутровым узором. Несколько ваз отвечали этому же стилю.
